Марсиане

— Дядь Вася! — закричал из соседского двора Лешка. — Подождите меня! Я сейчас вам книжку одну принесу!

Он убежал в дом и тотчас же появился назад с большой книгой в темно–зеленом переплете.

— Вот смотрите! — сказал он и ткнул пальцем посреди развернутой страницы.

Василий Федорович перевернул книжку и посмотрел на обложку. На обложке было написано: «Словарь русского языка XI–XVII вв.».

— Да вы не здесь, дядь Вася! — нетерпеливо проговорил Лешка. — Вы смотрите, где я показываю. Видите? Вот здесь. «Вознесение», а дальше «вознести»… Ну вот, вы еще дальше, дальше. Давайте, я сам прочитаю. Вот! «Вознести». «Вознести жертву — принести жертву. Показал ангел господень место Аврааму вознести богу жертву…» Понимаете?

— Нет, — сознался Василий Федорович.

— Ну тут же все ясно! — удивился Лешка. — Я же объяснял вам. Помните, я говорил про путеводитель по нашей области? Там написано, что селение Вознесиха упоминается еще в документах двенадцатого века, а Вознесенский монастырь был основан только в шестнадцатом. Вспомнили? Ну, вот… Я еще тогда удивился, что несуразица получается. А теперь случайно в этот словарь заглянул и сразу все понял. Селение назвали Вознесихой потому, что здесь еще очень давно древние люди жертвы богам возносили. Они были язычники. А потом уже монастыри появились и все такое прочее… Ну, вот… А монастырь потому и назвали Вознесенским, что в Вознесихе он. Понимаете?

— Алексей Арсеньевич! — посветлел лицом Василий Федорович. — Да ты ведь, парень, в самую точку попал. Съезд–то этот так и называется: мэров всех населенных пунктов, название которых происходит от слова «Вознесение». Вознесение Господне то есть… А раз это ни к какому Господню Вознесению не имеет отношения, то и съезд, выходит, не для нас! Нам ждать надо, пока от Вознесения жертв съезд организуют! Ну, парень! Да ты просто сам не знаешь, как меня выручил! Слушай! Ты, Алексей Арсеньевич, сейчас с этой книжкой беги в троллейбус, где Иннокентий Павлович живет, там у него должен быть Вячеслав Аркадьевич… Видел, наверное, его? Ну, вот… Так ты ему все так же, как мне, объясни. Подробно. Ему, понимаешь ли, очень важно все это знать… Впрочем, подожди… — Василий Федорович замолчал, уставившись на входящего в калитку Сутулова.

— Наше вам! — радостно приветствовал Шершакова Иннокентий Павлович. — Как отдыхали ночью? Супруга в добром ли здравии?

— Я–то хорошо отдыхал, — пристально глядя на Сутулова, ответил Василий Федорович. — А вот интересно мне спросить у вас, Иннокентий Павлович, откуда это нехорошие слухи в поселке пошли, а?

— Какие слухи? — искренне изумился Сутулов. — У нас в поселке только и делают, что слухи распускают. Очень, понимаете ли, мало у наших односельчан духовных потребностей. По этой причине, Василий Федорович, на мой взгляд, и возникают разные слухи. То начнут говорить, что, дескать, цены на водку снизят, а то и на личности перейдут… Тут уж ничего, Василий Федорович, не поделаешь! Это, между прочим, ваша недоработка, да уж что там! У меня сейчас к вам дело деликатное есть.

— Опять, что ли, отсоединили от линии?

— Василий Федорович! — укоризненно проговорил Сутулов. — Ну о чем вы говорите? Вот вы шутите, а у меня человек, может быть, там пропадает. У него голова раскалывается, а таблетки, ну и одеколон, понимаете ли, в чемоданчике, а чемоданчик у вас дома… Вот он и попросил его принести.

— А что Вячеслав Аркадьевич сам–то и не зайдет попрощаться?

— Сам–то? — Иннокентий Павлович поморщился. — Василий Федорович! Он мне не докладывал о своих планах. И вы, пожалуйста, не путайте меня в ваши напряженные отношения. Я уж не знаю, чего вы хотите друг от друга, я вас помирить пытался, целый день вчера на это убил, а толку, как вижу, никакого… Я не знаю, захочет или не захочет он заходить к вам… Нет, не знаю! Может быть, он хочет рубашку свежую из чемодана достать и при всем параде прийти к вам, как и положено… Но, не знаю… А раз не знаю, не буду и говорить. Так что? Вы не отдадите мне его чемодан?

— Да нет, отчего же, — Василий Федорович встал. — Сейчас вынесу. Да, вот еще… Вы Лешку с собой возьмите. Он Вячеславу Аркадьевичу все объяснит, что надо.

— Непременно! — воскликнул Иннокентий Павлович. — Да, конечно, захвачу и прямо с чемоданом и представлю пред светлые очи.

Баранцев сдержал свое слово. Когда Иннокентий Павлович вручил своему другу чемодан, тот, не задумываясь, выставил на стол оставшуюся в чемодане сорокаградусную валюту.

— О! — сказал Сутулов. — Да вы волшебник просто, Вячеслав Аркадьевич! Но погодите! С этим мы успеем еще… Вначале о деле. Имею честь представить вам отчасти и своего воспитанника Алексея Тумбочкина. Удивительно светлый ум и естествоиспытатель. Между прочим, автор проекта подземного перехода на другой берег реки… К вам, Вячеслав Аркадьевич, он имеет, по–видимому, конфиденциальное поручение от самого Василия Федоровича. Так что не буду мешать.

Он действительно вышел, а Лешка с жаром принялся объяснять Вячеславу Аркадьевичу нюансы здешней топонимики.