Мария-Изабель

— Да я что, я не против, — он пытался оправдаться. — Просто всё как-то времени не хватает…

— Времени!? — удивлённо воскликнула она.

— Ну да! В понедельник, на обеде, — стал перечислять Григорий, — я успел попробовать только пирога с чаем и ушёл.

— Но уверял, что споёшь вечером, — напомнила Мария.

— Конечно, — подтвердил он. — Я и пришёл, поел лече, м-м… какое вкусное было; и мы пошли в салон за гитарой.

— Ну! И почему не спел? — она с трудом сдерживала серьёзный тон.

— Так… э, ведь… э, — растерявшийся Григорий попытался заглянуть в лицо Марии, которая, держась за его руку шла, прижавшись щекой к его плечу. — Вроде как не до песен было…

— Видишь ты какой! — с весёлым укором возмутилась она. — Завлёк доверчивую женщину обещаниями спеть, а сам…!

— Это я то! — тоже попытался возмутиться Григорий, но, почувствовав шлепок ниже спины, смиренно произнёс: — Ну да! Такой вот я нехороший мальчик.

— А в остальные дни, — в том же обвинительном духе продолжала строго выговаривать Мария. — Неужели нельзя было выделить пару минут для музыкальной паузы?

— Можно… было! — согласился Григорий, смущённо улыбаясь. — Но я просто не выдерживал и засыпал.

— Ага! — обрадовалась она, опять награждая его ласковым шлепком. — Так вот на что ты тратишь время! А потом оправдываешься его нехваткой? — она чуть задумалась. — Придется тебе урезать сон! — и ойкнула.

Потому что Григорий неожиданно схватил её на руки и легко понес по аллее, между оборачивающимися на них гуляющими.

— Ну что ж, значит, придется не спать. Но… боюсь, на песни всё равно не хватит времени.

Мария крепко обняла его за шею и, целуя в ушко, нежно прошептала:

— Я тоже этого опасаюсь…

Правда, Григорий всё-таки спел. На следующий день, в воскресенье. У них было столько грандиозных планов на этот день, но с самого утра всё поменялось. Сначала им было лень вставать, потом им вообще стало не до прогулок, потом они долго баловались в душе, потом им не хотелось одеваться, чуть позже это им очень пригодилось и, в конце концов, они решили вообще никуда не ходить. Решили отключить все телефоны и посвятить себя друг другу. После завтрака Григорий спел несколько песен и в заключении, иную, детскую. Про синий кораблик, который возвращается домой, а все на берегу его ждут и радуются его прибытию. И после этой песни разговор зашёл о детях. Мария уже знала, что у Григория есть две дочери, которые живут с его бывшей женой. Жена, слишком уж красивая, даже для него, как уверял Григорий, в результате самых различных хитросплетений судьбы ушла жить с другом своего детства и взяла детей с собой. Мария видела её фото, и ей даже поплохело от ревности, такая та была суперочаровашка и имела сногсшибательною фигуру. «Но характер! — жаловался Григорий. — Я всегда с сочувствием пожимал руку, её новому мужу, когда забирал детей на прогулки, а он смотрел на меня с искренней, нескрываемой завистью и всё спрашивал: „Как тебе удалось от неё уйти?“ — на что я отвечал: „Нашелся один друг, дурней меня, спасибо выручил!“»

Но сейчас Марию очень интересовал совсем другой вопрос.

— А когда твои девочки окончат школу, они приедут к тебе?

— Конечно! Я всё время об этом мечтаю. Поступят в какой-нибудь университет, а я постараюсь оплатить им учёбу. Они в восторге от этого и уже вполне серьезно занимаются испанским и выбором будущей профессии.

— Твоя «бывшая», отпустит?

— Отпустит, — без колебания ответил Григорий. — При всей её «завихрённости», она тоже понимает, что дочурки здесь добьются от жизни гораздо большего, чем там, у нас на родине.

— Мне тоже хочется их увидеть, — очень печально произнесла Мария. — Они по фотографии, очень похожи на тебя и очень мне нравятся. — После минутного молчания, у неё вырвалось: — Как бы я хотела иметь таких деток как у тебя!

Григорий пересел к ней на софу и обнял за плечи.

— Ты извини, но ты мне так и не рассказала: почему у тебя не было детей с Хоссе? Сказала потом, а мне всё неудобно спросить.

— Да. — Мария тяжело вздохнула. — Ты знаешь, в моей жизни были две огромные боли. Это смерть Хоссе и то, что у нас не было детей, — взгляд её был устремлён далеко, далеко. — Врачи сказали, когда мы забеспокоились через год после свадьбы, что у меня кое-что не в порядке. Ну и начали лечить. Почти безрезультатно! Я, правда, сильно то и не учащала на процедуры, всё думала — успеется… А как время пролетело!.. — она неожиданно резко повернулась к Григорию и посмотрела ему прямо в глаза. — А ты мне сделаешь ребёнка?

— Да, я… — растерялся он.

— Ты только не спеши отвечать, — попросила Мария. — Хорошенько подумай и скажи. Мой лечащий врач приезжает в конце октября из командировки, я уже узнавала и я бы продолжила у него лечение. — Увидя, что он хочет что-то сказать, добавила: — Умоляю, не спеши отказываться.

— И не собираюсь я отказываться, сделаю все, что в моих силах… — пообещал Григорий и был тут награждён длительным и горячим поцелуем. Немного отдышавшись, он продолжил: — Меня волнует только один вопрос. Мне очень неудобно перед дочерьми и я переживаю: как они к этому всему отнесутся.