Маресьев

Книгу Борис Полевой написал на одном дыхании за рекордно короткий срок — за 19 дней. Свое новое произведение он хотел показать прототипу, то есть Маресьеву. Однако, по словам писателя, разыскать его через общих знакомых-летчиков и официальные источники не удалось. В это верится с трудом, поскольку Маресьева нужно было разыскивать не через знакомых-летчиков, а через штаб ВВС. Уж там-то точно бы сообщили о судьбе летчика, который еще недавно там служил. Впрочем, всякое могло быть. Сразу после окончания Великой Отечественной войны в Вооруженных силах началась массовая демобилизация личного состава. Домой — в семьи, к мирной жизни возвращались победители. Счет демобилизованных шел на миллионы. Среди этих миллионов вполне мог затеряться даже Герой Советского Союза, которых были тысячи. Одним из них как раз и был Маресьев.

Между тем Маресьев сам нашел Полевого. Прослушав по радио несколько отрывков из его книги, он позвонил в редакцию «Правды», узнал номер телефона писателя. Вскоре состоялась их встреча. Полевой не скрывал, что создавал свое произведение на основе рассказа Маресьева и собственного художественного вымысла.

«Полевой действительно не показывал мне книгу до того, как она появилась в магазинах, — подтвердил в одном из интервью Маресьев. — Когда повесть напечатали, мне подарили экземпляр. Но я ее так и не прочитал. Несколько раз пытался. Но все как-то… В принципе Полевой все написал правильно. Придумал, правда, роман, который якобы был у меня с девушкой Ольгой. Хотя созданный им образ советской девушки мне нравится».

Писательский вымысел присутствует и на других страницах повести. К примеру, не понравился Маресьеву полностью придуманный эпизод с поеданием героем ежа. Во время драматичной одиссеи по лесу летчик никакого ежа на своем пути не встречал и, разумеется, его не ел. Никогда летчик не летал с палкой в кабине истребителя. Правда, после полета, на земле, Маресьеву действительно давали палку. По поводу этих и некоторых других подобных вымыслов Маресьев прямо выказывал Полевому. Но это была не обида, просто Алексей Петрович, человек по натуре скромный, честный и порядочный, испытывал некоторую неловкость за написанное о нем. Вот выдержка из другого его интервью: «„Почти все, что ты [Б. Н. Полевой. — Н. К.] написал, говорю, правда. Ну а привираешь зачем?“ А он: „Прости, Петрович, это не документальная повесть, а художественное произведение. Видишь, даже фамилию твою хоть на одну букву, но изменил — Мересьев. И это дает автору право на домысел“. Я тогда в литературных тонкостях не разбирался. Мыслил себе так: автор боялся, что вдруг запью и книгу запретят. Вот писатель и подстраховался. Ой, да я на него не в обиде! У каждого свой хлеб…»

Действительно, создавая художественное произведение, Полевой имел полное право описывать тот или иной эпизод так, как он ему представлялся в реальности. Что мастерски и сделал. Аналогично писатель встроил в канву своего повествования ряд персонажей, сцен, которые многократно усилили его эмоционально-патриотическое звучание. И самое главное: Полевой сумел увязать вымышленное с настоящим, невыдуманным подвигом советского летчика, находившегося практически на краю гибели, но продолжавшего с невероятным упорством, на пределе человеческих сил и возможностей двигаться вперед и биться за жизнь. Также подробно автор описал трудное возвращение своего безногого героя в небо, а затем и жаркие фронтовые будни, где в воздушных схватках с врагом Маресьев проявил мужество и героизм, за что и был удостоен звания Героя Советского Союза.

В 1947 году «Повесть о настоящем человеке» вышла отдельным изданием. Она сразу прибавила Маресьеву известности. Ведь герой повествования являлся не плодом фантазии писателя, а реальным человеком, живущим среди миллионов своих соотечественников.

Вообще, если бы Борис Полевой не встретил летом 1943 года под Орлом Алексея Маресьева и не написал о нем книгу, то летчик вряд ли стал бы столь знаменитым. Ведь, по большому счету, только однополчане, да и те люди, которых судьба свела с безногим летчиком, могли рассказать о его нравственном и воинском подвиге. В годы Великой Отечественной войны были и летчики, и танкисты, и артиллеристы, воевавшие без ног, а то и без рук, но их имена не получили такого признания, какое приобрел Маресьев.