Маньяки

— Мик. Есть информация?

Я спрыгиваю со стойки, мои глаза расширяются, когда я подхожу к Роману, мне нужно быть ближе, как будто это каким-то образом поможет мне лучше слышать разговор.

— Я отправляю тебе видео прямо сейчас, — говорит Мик, его голос наполнен странными эмоциями, которые я не могу понять. — Джиа отправила это твоему отцу.

Моя грудь вздымается от тяжелого, неистового дыхания, когда телефон Романа пикает от входящего видеосообщения. Маркус подходит ко мне, как только Роман открывает видео. Он меняет позу так, чтобы мы все могли видеть экран, и в ту секунду, когда начинается воспроизведение видео, у меня подкашиваются колени.

Маркус хватает меня за локоть, удерживая на ногах, пока мы смотрим на Леви на экране, его запястья скованы наручниками и удерживаются тяжелыми толстыми цепями над головой. Его ноги едва касаются земли, а красивая голова наклонена вперед, он уже измучен и готов сдаться.

— Дерьмо, — говорит Маркус, другая его рука опускается на мое бедро, когда он придвигается ближе ко мне.

Слезы наполняют мои глаза, и я беру телефон из рук Романа, поднося его ближе, изучая каждый сантиметр его кожи, который я могу разглядеть в затемненной комнате. Это не похоже на камеру. Она более просторная, но это определенно не пятизвездочный замок, в котором я жила, пока была в плену.

Роман запускает руки в волосы, его глаза темнеют, когда он начинает расхаживать по узкому проходу между кухонным островом и шкафчиками за ним.

— Только не говори мне, что ты переслал это видео моему отцу.

— Нет, я этого не делал, — говорит Мик, напоминая мне, что он все еще на линии, в то время как мои глаза остаются прикованными к экрану, наблюдая за Леви, болтающимся на цепях. — Подумал, что ты захочешь сохранить это в тайне. Это пришло минуту назад, и я сразу же позвонил тебе.

— Ты что-нибудь узнал? — Спрашивает Роман, когда в кадр входит мужчина с черной маской на лице. Я напрягаюсь, и испуганно вздыхаю, и этот звук заставляет Романа остановиться рядом со мной, снова заглядывая через мое плечо в экран.

— Да, моя команда сейчас работает над этим, — говорит Мик, не подозревая об ужасах, переполняющих мое сердце, от которых почти невозможно дышать. — Нам удалось открыть черный ход в систему наблюдения Моретти. Возможно, нам удастся наладить прямую трансляцию, но это будет непросто. Кто бы ни работал с ее техникой, он хорош, но не лучше меня.

— Хорошо, — огрызается Роман, его глаза прикованы к экрану. Человек в маске приближается к Леви с хлыстом в руке и, подобно молнии, наносит удар, оставляя красную, окровавленную отметину прямо на его груди, резкий треск раздается в динамике телефона. Леви вскрикивает, его голова запрокидывается назад в агонии, а звук парализует меня. — Сделай это.

Я прикрываю рот рукой, пытаясь подавить рвущийся из горла вздох, не в силах оторвать взгляд от видео. Ублюдок в маске наносит еще один удар, и я снова падаю на грудь Маркуса, едва удерживая себя в руках. Слезы застилают мне глаза, когда я наблюдаю за мучениями Леви и ненавижу те муки, которые, должно быть, терзают его сейчас.

Маркус издает тихое ругательство, его пальцы больно впиваются в мое бедро, пока он наблюдает за тем, как его брат проходит через ад.

— Леви сильный, — шепчу я, не уверенная, кого пытаюсь убедить. — Он справится с этим.

Кого я обманываю? Он только что прошел через ад, только что видел, как его брат чуть не умер. Сколько еще мы все можем это выносить? Это не первое родео Джии, и я не сомневаюсь, что она ломала мужчин гораздо хуже, чем Леви. Он не в том состоянии, его тело уже сломано, и, судя по красным отметинам на его загорелой коже и засохшей крови, покрывающей его тело, он уже прошел через мир ада до того, как было снято это видео.

Джиа не собирается облегчать нам задачу, и что еще хуже — эта сука травит нас. Она выманивает нас, и она знает, что это сработает. У нее есть все гребаные козыри, и мы собираемся ворваться туда с мишенями на спине.

Нам крышка.

Леви в жопе.

Мы не сможем спасти его. Но я, блядь, умру, пытаясь.

— Роман? — Говорит Мик, его тон понижается от беспокойства и чего-то более мрачного, чего-то, наполненного нервами и ужасом. — Возможно, у нас есть местоположение. Мы все еще ждем подтверждения, но я думаю, вам пора возвращаться сюда.

— У тебя есть два часа, — рявкает Роман на другой конец провода. — Лучше бы у тебя было что-то стоящее.

Он заканчивает разговор, даже не попрощавшись, и через несколько мгновений мы уже мчимся под проливным дождем, более чем готовые оставить эту дыру позади. Штормы сеяли хаос над этими горами в течение последних нескольких дней, и я не могу избавиться от ощущения, что гребаное небо созвучно моей разбитой душе. Это похоже на дурацкую шутку, но в какой-то момент должно выглянуть голубое небо.

Дилл и Доу сбежали вниз по лестнице, миновав нас в мгновение ока. Дождь прилипает к моим волосам, но для меня нет ничего важнее, чем сесть в этот "Эскалейд” и умчаться по гребаной дороге, становясь еще на шаг ближе к тому, чтобы вернуть его.