Маньяки

Я делаю медленные, глубокие вдохи, рыдания, наконец, начинают утихать, и напряженные, парализующие мысли, кружащие в моей голове, начинают утихать, позволяя легче смириться со всем, что только что произошло.

— Он ушел, — выдыхаю я, повторяя слова, которые выкрикивала всего несколько мгновений назад.

Ни один из парней не отвечает, чувствуя боль так же сильно, как и я.

Рукой Роман скользит вверх по моей спине, пока пальцами не обхватывает мою шею, медленно массируя, как будто пытаясь успокоить меня.

— Мы во всем разберемся.

— Как? — бормочу я, отрывая лицо от изгиба его шеи. — Она хочет меня. Пока ее кровь течет в моих венах, она никогда не перестанет приходить за мной. Она хочет убить меня. А что касается Леви — она собирается использовать его, чтобы выманить Джованни, но это не сработает, и когда она, наконец, поймет это, она уничтожит его и будет хвастаться этим. Мы этого не переживем. Она слишком сильна. Я видела ее дом и видела, какой империей она управляет. Семья, которую построил ваш отец, не может сравниться с властью Моретти. У нас нет ни единого шанса.

Роман притягивает меня к себе, прижимаясь своими губами к моим в долгом поцелуе, и в тот момент, когда он отстраняется, его лоб оказывается рядом с моим.

— Послушай меня, императрица, мы найдем способ пройти через это. Леви нуждается в нас больше, чем когда-либо, и я чертовски уверен, что не собираюсь подводить его сейчас, и я знаю, что ты тоже не собираешься этого делать.

— Как? — Спрашиваю я, заглядывая в его темные глаза. — Зик был нашим единственным шансом, но мы даже не знаем, выживет ли он.

— Зик? — Спрашивает Роман. — Ты имеешь в виду того засранца, который висит на Джии, как дурной запах?

— Да.

Роман выдерживает мой пристальный взгляд еще мгновение.

— Вот как ты выбралась, не так ли? Он помог тебе?

Я проглатываю комок в горле и киваю.

— Его назначили ответственным за мои тренировки, и он передал мне связку ключей, когда мы проводили спарринг. Последнее, что он мне сказал, — что если я вернусь, то лучше, чтобы пустить пулю между глаз Джии. В тот вечер у Джии были дела, и парадные ворота остались открытыми. Все, что мне нужно было сделать, — это найти путь из своей комнаты к парадным воротам, и я оказалась на свободе.

Маркус смеется, качая головой.

— Блядь, я так и знал, что этот мудак работает на федеролов.

— Федералов? — Спрашиваю я. — Ты думаешь, он работает под прикрытием, на ФБР?

— У нас всегда были подозрения, — говорит Роман. — Но помогать тебе бежать… ни один настоящий член семьи Джии никогда бы не пошел на такое предательство. Он ходит по яичной скорлупе. Но это не значит, что мы можем ему доверять. То, что он предпочел бы видеть нас живыми, а не ее, еще не значит, что он не посадит наши задницы за решетку.

— Дерьмо, — вздыхаю я. — Итак, что нам делать? Мы должны как-то попасть туда.

Роман качает головой.

— Сейчас ты расскажешь нам все, что помнишь о ее доме. Камеры, уровни, где находятся комнаты. Как ты думаешь, ты смогла бы составить план дома?

Я пожимаю плечами.

— Возможно, но я не видела всей территории. Я не знаю, что находится и за половиной дверей, но я могу воспроизвести те фрагменты, которые помню. Однако я не знаю, где она держит своих пленников и держит ли она их вообще в доме.

Маркус кивает.

— Скорее всего, так и есть. Ее приоритет номер один — убрать пальцы нашего отца подальше от ее империи, а это значит, что Леви только что стал ее самым важным пленником за всю историю. Она не упустит его из виду. Наше единственное спасение в том, что она не сможет убить его, пока не выманит нашего отца, а мой отец не из тех, кто просто появляется, когда его зовут. У нас есть время.

— Но сколько времени у Леви? Он уже ослаблен, он все еще пытается восстановиться. Есть не такое уж большое количество пыток, через которые может пройти один человек, прежде чем сдастся.

— Леви силен, — напоминает мне Роман. — Его готовили к этому. Нам просто нужно быть готовыми к тому, что он может оказаться уже не тем человеком, который ушел от нас сегодня ночью.

Мое сердце разлетается на миллион осколков, и я пытаюсь сдержать слезы, делая медленные, глубокие вдохи, прежде чем, наконец, снова встретиться взглядом с Романом.

— Хорошо, — наконец говорю я, чувствуя, как в горле растет комок. — Итак, мы планируем налет. Мы делаем домашнее задание и выбираем лучшее время для вторжения. Но что произойдет, если это не сработает?

Он качает головой, и меня бесит, что у него нет ответов на мои вопросы. Мне приходится напоминать себе, то, что у него нет ответов сейчас, не означает, что мы облажались, это просто значит, что нам нужно думать усерднее, нам нужно сыграть наши роли и все выяснить.

— Мы разберемся с этим, императрица. Не важно, насколько это сложно или сколько времени займет. Я не подведу его. Я не подведу тебя.