Маньяки

Мы забираемся во внедорожник, и не успевает за мной закрыться дверь, как Роман нажимает на газ. Мы летим обратно через разрушенную территорию, и каждый из нас погружается в гробовую тишину. Я снова и снова прокручиваю в голове видеозапись, словно мучая себя.

Никто не произносит ни слова, и, прежде чем я успеваю опомниться, мы въезжаем на знакомые улицы города. Последние два часа пролетели как один миг, но в то же время показались мне целой вечностью. Каждая минута, когда Леви остается в ее руках, — это еще одна минута, когда я впиваюсь когтями в собственную кожу. Но все почти закончилось, так и должно быть.

Пройдет немного времени, и она поймет, что Джованни не собирается реагировать на ее усилия, и вскоре ей надоест эта игра.

Мы находимся всего в нескольких улицах от главного склада, я нервничаю, и поднимаю голову, встречаясь с острым взглядом Романа через зеркало заднего вида.

— Что случилось? — спрашивает он, замечая страх в моих глазах и выплевывая слова прежде, чем я успеваю сформулировать свои мысли.

— Джиа точно знала, где нас найти, — говорю я. — В ту единственную ночь, когда мы были на открытом месте без дополнительной защиты. Разве это не слишком большое совпадение?

Маркус поворачивается на своем месте и смотрит на меня, его брови нахмурены, пока он обдумывает это.

— Она видимо отслеживала твои передвижения с той секунды, как ты покинула ее дом.

— Но как? — Спрашиваю я. — Я избавилась от ее охраны на парковке торгового центра. Они не видели, как я уезжала, не видели машину, в которой я была, и куда я направлялась.

— Может, у нее есть люди внутри. Мой отец меняет охрану, как туалетную бумагу. Любой из них мог появиться прямо из кармана Джии. Он мог привести ее прямо к нам.

— Как он мог привести ее к нам, если ваш отец даже не знает, где мы находимся? Тебе не кажется, что он пришел бы за нами, если бы знал, где мы? — Я качаю головой. — Ваш отец не знает, значит, и Джиа тоже не могла знать.

— У нее может быть кто-то, кто следит за всеми нашими владениями.

Я пожимаю плечами, но интуиция подсказывает мне, что это нечто гораздо более зловещее.

— Может быть, — говорю я. — Но если бы это было так, она бы схватила меня, когда я поехала к вашему отцу. Это было бы намного проще. Я была одна.

Роман смотрит на меня короткую секунду, прежде чем его глаза вылезают из орбит.

— БЛЯДЬ, — выплевывает он, прежде чем ударить по тормозам и съехать на обочину. Он выскакивает из машины, подходит к задней двери и распахивает ее.

— Что, блядь, происходит? — Я требую ответа, когда он протягивает руку и хватает меня за локоть, дергая через заднее сиденье. Он вытаскивает меня из машины, его руки блуждают по каждому дюйму моего тела, пока мимо нас проносятся машины, сигналя и выкрикивая проклятия из открытых окон.

— Ты права, — говорит он, пока Маркус наблюдает за нами из открытой двери. — Она следила за тобой, но не за каждым твоим шагом. У нее на тебе гребаный GPS-трекер, как и у нас.

Мои глаза вылезают из орбит, когда я начинаю лихорадочно обыскивать свое тело.

— Что за черт? — вскрикиваю я, пока Маркус тихо ругается про себя. — Нет. Нет, этого не может быть. Я бы знала. Я никогда не была в отключке и никогда… нет. Я бы знала, если бы она что-нибудь в меня ввела. Это невозможно.

Маркус усмехается, качая головой.

— Поверь мне, детка. Это чертовски возможно.

— Здесь, — говорит Роман, его руки останавливаются на моей спине, чуть ниже ребер, в мясистой части кожи. Он нащупывает что-то твердое, и его лицо мрачнеет, когда он понимает, что был прав. — Я должен вытащить это, — говорит он мне, его взгляд возвращается ко мне. — Она узнает, что мы приедем.

Я киваю, полностью соглашаясь, и вздыхаю, когда он ведет меня к другой стороне машины, чтобы закрыть нас от проносящегося мимо транспорта. Из окна Маркус высовывает руку с ножом, зажатым между пальцами, и Роман осторожно берет его.

Это будет больно, но, по крайней мере, это будет сделано быстро… чертовски быстрее, чем когда я пыталась вырезать такой же из собственной гребаной руки.

Мы подходим прямо к окну Маркуса, и я хватаюсь за его руки, пока Роман прижимает меня к машине.

— На счет — три…

— Нет, — тороплю я, зажмурив глаза. — Просто сделай это.

Ему не нужно повторять дважды. Острое лезвие протыкает кожу, и я прикусываю губу, сжимая руку Маркуса и пытаюсь придумать что-нибудь, что могло бы отвлечь меня от агонии.

— Прости, императрица, — бормочет Роман мрачным и страдальческим тоном, ему не нравится идея причинить мне боль еще больше, чем мне, но Роман не из тех, кто отступает. Он сделает то, что должно быть сделано, чего бы это ему ни стоило.

Я тяжело сглатываю, прогоняя боль из головы.

— Ты же понимаешь, что это означает, что Джиа знает, где находится склад, — выплевываю я сквозь сжатые челюсти. — Она может разрушить всю нашу операцию одним щелчком пальцев. Она использует это против вас.

Большой палец Маркуса скользит по костяшкам моих пальцев, привлекая мое внимание к его нежному, успокаивающему прикосновению.

— Нет, если я имею к этому какое-то отношение.