Маньяки

Мик продолжает показывать нам кучу техники, которую мы будем использовать, словно в каком-то фильме про Джеймса Бонда, и я замираю, глядя на все это. Я никогда не думала, что ребятам нужно что-то, кроме них самих и оружия, но то, что у них в ушах сидит технический чувак, следящий за их передвижениями с помощью тепловых сигнатур и еще кучи непонятных мне вещей, лишь показывает, насколько это на самом деле чертовски опасно. Черт, в глазах Романа есть даже намек на нервозность, а Маркус выглядит так, будто готов уничтожить каждого, кто встанет у него на пути, и я могу гарантировать, что именно так он и поступит.

Парни готовятся к адской войне. Мы всего лишь три человека против гребаного шторма.

Следующие двадцать минут ребята изучают каждую деталь территории, за которой мы можем наблюдать. Они наблюдают за охранниками и выясняют, где те размещены на территории, отслеживают коды, вводимые в парадные ворота, и выясняют, где находится самое слабое звено.

Мы изучаем каждый уголок собственности, и время от времени мне задают вопросы, но по большей части мои глаза остаются прикованными к экрану, на котором я наблюдаю за Леви, чтобы убедиться, что он все еще держится.

После того как Мику рассказали о GPS-трекере, был разработан подробный план, а также даны инструкции по очистке склада и перемещению всего товара и наличных ребят на новое место, обеспечив рабочим тишину и безопасность.

Склад превращается в суматоху, все делают то, что им нужно, чтобы очистить это место, а все технические кролики остаются на своих местах, получив инструкции не двигаться, пока Леви не будет найден и не окажется в безопасности. После этого они могут, блядь, делать все, что им нужно, чтобы выбраться отсюда. Как только Джиа поймет, что мы идем, она задействует все свои артиллерийские орудия, чтобы победить.

Пока все заняты и готовятся к тому, что произойдет глубокой ночью, Роман и Маркус приближаются ко мне с мрачными лицами. Нервозность давит мне на грудь, пока я наблюдаю за ними прищуренными глазами.

— Что? — Требую я, поднимаясь на ноги, отдаленно осознавая, что все в комнате, кажется, игнорируют тот факт, что на меня надвигаются два серийных убийцы-психопата.

Роман бросает взгляд на Маркуса, и между ними передается безмолвное сообщение, а через мгновение он снова поворачивается ко мне, и на его лице написана новая решимость.

— Ты не пойдешь с нами.

Я отступаю на шаг назад, хмурюсь, и смотрю между ними в замешательстве. Наверняка он просто перепутал слова, потому что он никак не может иметь в виду то, что только что сказал.

— Прости? — Спрашиваю я. — Что, черт возьми, ты имеешь в виду, говоря, что я не пойду?

Маркус делает нерешительный шаг ко мне, медленно протягивая руку, но я быстро отстраняюсь, зная, что эта дерьмовая идея должна была принадлежать ему.

— Ты знаешь, я считаю тебя невероятной, и если кто-то и может постоять за себя во время этого, так это ты. Не пойми меня неправильно, предполагая, что я думаю иначе, но тебя там быть не должно. Джиа хочет твою голову, и она не остановится ни перед чем, чтобы получить ее. У каждого из этих людей будет приказ убить тебя, всех нас, и мы не можем беспокоиться о тебе. Ты останешься здесь с Миком. Он даст тебе связь с нами, чтобы ты могла общаться с нами и видеть прямую трансляцию, но ты не пойдешь.

Я смотрю на него, и мое сердце медленно раскалывается где-то в самом центре, прежде чем снова поворачиваюсь к Роману.

— И ты согласен с этим?

Он опускает взгляд, обычно он был тем, кто сообщает новости, но когда он видит мое сердце, разбивающееся на его глазах, его решимость колеблется.

— Да, — наконец говорит он.

Тяжело вздыхая, я киваю и отворачиваюсь, ненавидя ощущение их острых, как лазер, взглядов, устремленных мне в спину.

Я не думала, что до этого дойдет, но ничто, даже Роман и Маркус, не помешают мне добраться до Леви. Я нужна ему больше, чем когда-либо, и после того, как Леви столько раз прикрывал мою спину, это чертова гарантия, что я буду прикрывать его. Я знаю, Роман и Маркус просто пытаются защитить меня, и я знаю, что у них есть действительно веские причины для этого, но я отдам свою жизнь, если это будет означать спасение Леви.

Меня ничто не остановит.

Не Роман. Не Маркус. И не Джиа, мать ее, Моретти.

Они не оставляют мне выбора.

23

Нервы не выдерживают, но они не сравнятся с чувством вины, которое терзает меня изнутри.

Они убьют меня. Черт, да я сама себя убью. Но никто, даже Маркус и Роман, не удержат меня под домашним арестом. Это слишком важно. Я нужна Леви. Ему нужно за что-то бороться. Ему нужен луч надежды, который прольется сквозь это дерьмо и поможет ему пройти через это, пока ребята не помогут освободить его. Но сейчас вся эта хрень с ожиданием середины ночи, чтобы сделать свой ход, не дает мне покоя. Одна мысль о том, чтобы подождать еще минуту, разрывает меня на куски.