Магл

Дурсль кивает нам, и мы идём на выход. Погода мерзопакостная — холодный ветер с Темзы дует прямо в лицо. Садимся на заднее сиденье автомобиля и едем домой. Интересно, Поттер так и живёт в чулане, или у Петуньи совесть всё же проснулась? Приедем — увидим.

Пока мы держим путь домой, я всё думы думаю.

Дума первая и «глупая» — вот как все попаданцы осваиваются в теле за пятнадцать минут? Особенно, если сменили пол? Центр тяжести ведь разный, вестибулярный аппарат другой, телосложение и внешность поменялись, сменился обмен веществ. Да мозг с ума должен сойти! А они? А они ловят драконов, бегают наперегонки со смертью, прыгают и ещё много чего вытворяют. Я до сих пор толком в теле не освоился — ходить тяжело, одышка, желудок требует жрать (именно жрать, а не кушать), а мозг считает, что хватит уже. Рот хочет конфеты, а мозг недоумевает, как можно любить конфеты, а не мясо.

Дума вторая «Что делать?». Прям как у Чернышевского. Может, рассказать мелкому всё? Или в канон влезть? А оно мне надо? Демиург сказала, что скроет мои мысли от посторонних, но вот проверять на практике не хочется. Хочется взять всех за шкирку, сесть в самолет и улететь в… Австралию! Во! Далеко, вечное лето, море и кенгуру! Или спрятаться в Сибири — она большая, хрен кто найдет. Уехать в Штаты или, может, в Германию? Короче, я малодушно хочу сбежать! Жить охота, и жить хорошо — кушать хлеб с маслом и икорочкой. Но уезжать к пятому курсу кузена надо однозначно! А ещё его надо уговаривать бросить этот дурдом под названием «волшебный мир» и свалить вместе с нами. Да-а-а, задачка…

Дума третья «Насущная» — как устроить очкарика в малой спальне? Как уговорить родителей перестать меня пичкать сладостями? Как выбраться на большую сцену? Как затащить малого с собой в музыкалку? И что же всё-таки произошло в тот день, когда Дадли умер?

За этими думами я и не заметил, как мы подъехали к дому. Ну, что сказать? Круто! В детстве мы жили в поселке в частном доме с печкой. Один этаж и продуваемый ветрами чердак, кухня и комната. Мать с отцом (когда он приезжал, но я этого не помню, брат рассказывал) спали в кухне на диване, а мы с братом в комнате — он на диване, а я на раскладном кресле. Зимой я перебирался к Диме на диван — холодно. К утру дом остывал, и температура градусов двенадцать выше ноля была. Дорофей, наш кот, всегда спал с мамой. У неё мерзли ноги, и серый котяра всегда лежал на них, грел. Это потом уже, когда Дима уехал в Дрезден и стал зарабатывать, то купил нам с мамой в городе трёхкомнатную квартиру на первом этаже, чтобы маме подниматься было легко.

Дом Дурслей был… офигенный! Два этажа, чердак, дверь ещё и в подвал есть, гараж, ухоженный сад с розами.

Гараж Вернона был огромным, сюда ещё одна машина точно влезет! Полочки вдоль каждой стены, на которых лежит масса инструментов и каких-то баночек. Всё аккуратно разложено, чувствуется рука хозяина — рачительного хозяина. Надо будет попросить велик купить! Из гаража дверь ведёт в дом, в прихожую или как её называют — холл. По мне — это прихожая и никак иначе. История есть про песню «Сени, мои сени»: «Конферансье на гастролях объявляет на английском и французском название песни: „О холл, май холл!“; помолчал немного и продолжил: „Вестибюль, мон вестибюль!“». Меня до сих пор при упоминании этих слов на «хи-хи» пробивает.

Широко улыбнувшись, зашёл в прихожую.

— Дадличек, — заворковала Петунья, — я тебе пирог испекла, твой любимый, с кремом!

— Хорошо, давай его поедим! — не стал упорствовать я. Попробую мелкому подсунуть.

Петунья сноровисто накрывала на стол, Вернон уткнулся в газету, Гарри ушёл в чулан и вышел переодетым в старые обноски. Так, с этим надо что-то делать. Хоть очки не забрали, и то хорошо!

Мне достался огромный кусок торта. Я же его не съем! Мне мясо надо! Поттеру торт тоже дали, но раза в три меньше моего! Охренеть! Млять, жалко, что ли??? Он ребёнок! Ему ведь тоже хочется!

Я вяло ковырялся в тарелке. Хотелось быстро сожрать, но мозг говорил, что надо захлопнуть пасть и худеть, а не жрать сладости.

— Мам, это вкусно, но я в больнице отвык от такого. Живот заболит. Доктор Джефферсон сказал соблюдать диету. Я очкарику отдам? — не стал дожидаться ответа и сноровисто поставил тарелку перед мелким. — Папа, а когда мне в школу?

— Завтра купим новую форму, а в понедельник пойдёшь в школу. Тебе только контрольные работы написать.

— Я узнала, что есть музыкальная школа при консерватории Guildhall Kindergarten, послезавтра нас ждут там на прослушивание, — сказала Петунья, наливая чай Вернону.

— Смотри, не подведи. Ты должен поступить!