Магия лжецов

– Меня зовут Александрия, – огрызнулась она. Я вздрогнула, когда меня накрыло волной стыда и страха. – И нет, я просто ищу Дилана. Никто из вас его не видел?

– М-м-м-м-м, нет, – ответил Рахул. – Но если я увижу, то передам ему, что ты его искала.

– Не стоит, – отрезала Александрия, все черты ее лица выражали раздражение. – Я сама его найду. – Наконец она посмотрела на Рахула, а по пути зацепилась взглядом за меня.

– А кого еще ты ищешь? – поинтересовалась я. Девушка наградила меня натянутой улыбкой в духе «отвали» и ушла, ничего не сказав.

– Господи, – пробормотала я. – Что это было?

– Да уж, она та еще штучка. Ты даже не представляешь, – произнес Рахул. – Они оба.

– А что с ней? – выгнув брови, спросила я, но он лишь покачал головой.

– Да ничего. С ней никогда ничего не случается. Все время кажется, будто должно что-то произойти, но ей удается минимизировать ущерб лучше, чем кому-либо. Любой ураган просто проносится мимо нее. – Он нахмурил лоб. – Или точнее будет сказать, она сама всегда оказывается в эпицентре урагана. А самим ураганом является Дилан.

– Правда? – Я вернулась к раскладыванию журналов, втайне надеясь, что наши руки снова соприкоснутся. Так оно и получилось несколько раз – достаточно, чтобы я задумалась, а не пытался ли он специально взять те журналы, что были ближе ко мне.

– Ты же слышала историю с граффити?

– Да, бедная Саманта, – откликнулась я.

– Ага, бедная, но меня поразило вовсе не это. – Он снова покачал головой. – Ко мне обратились с просьбой привести шкафчики в порядок, поэтому у меня была возможность внимательно изучить примененную к ним магию. Такого изощренного заклинания я не видел уже давно. Способа доказать, что его сотворила Александрия, у нас нет, но все уверены, что это сделала она. Между ними произошла ссора. Повлекшая за собой тяжелые последствия.

– Значит, вот как ей это удается? – Я обнаружила, что до сих пор не знаю, как описать бурю эмоций, поднимавшуюся во мне рядом с ней – когда мне хочется просто… подчиняться любому ее приказу. А если я не подчинюсь, то сломаюсь.

Я установила правило никогда не приписывать девочкам-подросткам способности манипулировать и управлять сознанием – подобное мышление было в духе Гумберта Гумберта[7]. Поэтому не стала рассказывать о приступах страха, стыда и сожаления, которые испытывала всякий раз, когда злила Александрию Декамбре. Не стала делиться тем отрывком разговора, что сумела подслушать. Я просто оставила это в тайне. Рахул пожал плечами, листая журнал про охотничьих собак. Он проводил пальцем в каждом месте, где упоминалось слово «сука», и слова под его прикосновением исчезали. Он видел, что я наблюдаю за ним.

– Это чтобы ученики не смогли вырезать это слово, а потом налепить друг на друга. С самого начала своей работы здесь я каждый год занимаюсь этим проектом – о таких вещах ты учишься думать заранее. – Он открыл журнал на развороте с бладхаундами, бегущими по полю где-то в Британии. – А так да. Александрия… Я не знаю, сделала ли она граффити сама или ей помогли. Но даю гарантию, что это была ее идея.

Я отправила экземпляр журнала о бейсболе в синюю стопку.

– С чего ты это взял?

– Ну, как я уже говорил, произошла очень крупная ссора. Других девочек из ее компании нельзя назвать злопамятными. А вот Александрию, она, э-э. Она из тех, кто не станет церемониться. – Внезапно его сильно заинтересовала статья про шелковистость шерсти афганских борзых.

– А что у нее за проблемы с именем Алекс? – спросила я и тем самым спасла его от неловкости, которую он безуспешно пытался скрыть.

– М-м? – Рахул оторвался от журнала, но его взгляд по-прежнему был отстраненным. Между бровями пролегла хмурая складка. Я подавила желание разгладить ее пальцем.

– Алекс, – повторила я. – Она ужасно злится, когда ее так называют.

– А, это, – произнес он. – В общем, она пришла в эту школу под именем Алекс. Тогда она проходила у меня вводный курс физической магии. В то время она была совсем другой. – Он открыл журнал о подростковой моде на фотографии девочки. Своей улыбкой та походила на звезду Диснея. Рахул провел пальцами по странице, и черты лица юной актрисы преобразились – теперь она напоминала Александрию. – Когда она попала сюда, то выглядела вот так.

Тут я осознала, что смотрю на его точное воспоминание об Александрии четырехлетней давности. У нее были каштановые волосы с неровной челкой и кривые зубы. На лице светилась широкая, радостная улыбка – с такой обычно интересуются, можно ли сесть с тобой рядом. Форменная рубашка перекосилась. Лицо выглядело моложе: такое выражение бывает у девочек на пороге новой жизни, когда всего одно лето отделяет их от преображения в юную девушку. Она казалась очень милой. Ее взгляд еще не был ничем затуманен.

– Понятно, – проговорила я. – Значит, она выглядела вот так и откликалась на имя Алекс. А что случилось потом?