Магия лжецов

– О. – Разочарование камнем осело на языке. Я попыталась всеми силами убедить себя. – Да, конечно. – Ей нужно собираться на работу. Ты не сделала ничего плохого, люди должны ходить на работу, это нормально, все хорошо. Но что-то все равно было не так. Она резко отдалилась. Сделалась любезной.

– Нет, я серьезно, спасибо, – повторила она, застыв в дверях. – И спасибо за вчера. Это важно для меня.

Я кивнула. Вот видишь? Все отлично. Тебе просто показалось, что она охладела. Однако ее лицо по-прежнему оставалось безмятежным, а глаза старались не встречаться со мной.

– Выпьем потом по чашечке кофе? Или еще чего?

– Ты знаешь, где меня найти. – Она улыбнулась – ее улыбка скользнула по мне, как капли дождя, стекающие по клеенке, – и ушла. Звук захлопнувшейся входной двери прозвучал словно обвинение в мой адрес: в том, что я сделала, или чего не сделала, или что упустила.

Я налила еще кофе, заставив себя выбросить эти мысли из головы. Мы поплакались друг другу, она поспрашивала меня о работе. На этом все. Я позволила себе отвлечься на нее и на то, чего между нами не было. На то, чего мне так не хватало раньше, когда в силу своего юного возраста я не понимала, насколько все это несущественно.

Глядя на кружку, я сказала себе, что произошедшее между мной и Табитой не имеет значения. Потом плеснула в кофе немного рома и вернулась за ноутбуком. Сейчас не время зацикливаться на ней, на сожалениях, на том гнетущем одиночестве, в котором не могу себе честно признаться. Не время для всей этой фигни.

Потому что меня ждет работа.

Глава семнадцатая

В течение еще нескольких часов я изучала письма и записки, сверяла их со своими заметками и делами сотрудников, после чего решила немного пройтись вокруг территории школы. Мне нужно было привести мысли в порядок, а также понять, как теперь находиться в одном здании с сестрой, Рахулом и почти наверняка убийцей. Ну и, разумеется, уйти как можно дальше от бутылки с джином, пока я чересчур ею не увлеклась – голову и так уже начинала сдавливать полуденная боль, вызванная неверно выбранным способом преодолеть горе.

Вместо того чтобы поддаться привычному для меня похмелью, я спрятала руки в карманах и зашагала по широким зеленым лужайкам. Трава на них была пострижена безукоризненно – аккуратными прямыми полосами. Ни единого одуванчика. Папа все бы отдал за такой газон. Интересно, сестре никогда не приходило в голову раскрыть ему секрет, которым, по всей видимости, владели осторнские садовники? В эту минуту я, как назло, проходила мимо окна, где раскинулись густые заросли гардений, маминых любимых цветов. Когда я заглянула внутрь, то увидела затылок Табиты, вырисовывавшийся на фоне огромной сферы, похожей на шаровую молнию.

Я быстро пригнулась, прежде чем она обернется и увидит меня. Вчера между нами что-то изменилось, в этом не было сомнений. И это что-то… не восстановилось, а раскололось. Я еще не знала, как заделать эту дыру, может быть, со временем…

– Она говорит, это ты ей рассказала.

Не успев завернуть за угол, я застыла на месте и прижалась спиной к покрытой мхом кирпичной стене. Я зашла в тенистую, безлюдную часть территории Осторна, но, судя по звукам, была здесь не одна.

– Клянусь богом, Александрия, я этого не делала. – В незнакомом голосе второй девочки слышался сильный испуг.

– Ты знаешь, какой опасности ты меня подвергла? Ты вообще имеешь представление? Я никому не говорила о том, что мы сделали, а ты…

– Я тоже не говорила! – Шепот второй чуть не перешел на крик, и до меня донеслось, как Александрия шикнула на нее.

– Послушай, Корт. Я все понимаю. – Значит, это Кортни. Александрия заговорила нежным, почти сахарным голоском. – Беседа с настоящим живым детективом – волнующее событие. А у тебя в жизни, я знаю, бывает не так много волнительных моментов. К тому же, ты хочешь чувствовать себя полезной, так? Тебе хочется хотя бы раз помочь, а не мешаться у всех под ногами. Я, правда, искренне тебя понимаю. Но ты никому не должна рассказывать о том, что случилось. Иначе, – тон ее голоса источал одновременно мед и желчь, – я скажу всем, что ты лживая шлюха.

Меня накрыло тяжелой волной необоснованного ужаса сродни пронзающей тело дрожи, когда ты осознаешь, что кто-то идет за тобой по темному переулку. Зашуршала трава – Александрия зашагала прочь. Я стояла на месте, силясь не дышать, пока по коже бегали волны паники, как из-за преследовавшего тебя тигра, и прислушивалась к плачу Кортни. Параллельно с этим пыталась решить, стоит ли мне выйти к ней и спросить, что случилось, но ладони предательски потели. Какого хрена? Я сделала несколько глубоких вдохов, прижалась затылком к кирпичной стене и зажмурила глаза в надежде, что страх отступит. Что со мной происходит? Откуда эти ощущения?