Магия лжецов

Она смотрела на меня взглядом испуганного оленя, пойманного в свете фар, который я прекрасно знала по себе. Теперь же видеть его с другого ракурса было довольно странно: мне доводилось оказываться на месте подростка, пытавшегося понять, в чем ему солгали, и ни разу на месте взрослого, стремившегося отыскать правду.

Александрия предпочла осторожность:

– Что вы имеете в виду?

– Я знаю, что ты и твои подруги кое-что недоговариваете, – ответила я.

На самом деле, я ничего не знала. А всего лишь, как в ситуации с Диланом, закинула удочку. Только неясно, каков будет улов. Может, какие-то сведения о Тоффе? Или же об Осторне? Как бы там ни было, что-то в словах Табиты о маленькой компании Александрии не давало мне покоя. Жестокое граффити на шкафчиках и Миранда, скрывавшая свои интеллектуальные способности. То, как Александрия обнажила зубы, когда я назвала ее «Алекс». Было во всем этом нечто мрачное, словно большая тень притаилась в толще воды, и я была обязана узнать, что там: бревно или крокодил.

Девушка спокойно откинулась на стуле – она не попалась на мою приманку. На ее лице сохранялась непроницаемая маска, точно поверхность пруда, промерзшего на два фута. А подо льдом все так же пряталась тень.

– Не понимаю, о чем вы.

– Что ж, – сказала я, перевернув страницу в блокноте и расположив его так, чтобы ей были видны только несколько неразборчивых строк вместе с ее именем. Взгляд Александрии заметался между страницей и моим лицом. – Значит, это Кортни – лгунья?

– Кортни с вами не говорила, – возразила она – быстро и уверенно. Она бы не осмелилась. Я только кивнула в ответ, выгнув брови. Мне хотелось, чтобы Александрия спросила, что сказала Кортни, потребовала ответы, но этого не произошло. Она решила поймать меня на обмане. Вот черт.

Я среагировала мгновенно, ответив со всей непринужденностью:

– Ну, хорошо. Как скажешь. – Затем снова закрыла блокнот – пусть в ее памяти отпечатается, как заманчиво мелькало в моих записях ее имя в качестве подозреваемой. Она жадным взглядом впилась в блокнот – значит, мне все-таки удалось хорошенько подготовить почву. Зернышко прижилось. Она боялась, что мне известна ложь, в чем бы та ни заключалась.

И тут ее лицо резко разгладилось. Когда черты изменились, я с тревогой осознала, что она копирует меня. Мое лицо приняло безразличное выражение – ее стало таким же. Быстро и непринужденно. Уголки губ изогнулись в чрезмерно вежливой улыбке.

– Вы учились здесь?

– Что? – Своими неожиданными превращениями она практически застигла меня врасплох, и мне не сразу удалось сложить ее слова в осмысленное предложение.

– В этой школе, – медленно, как будто для тупой, пояснила Александрия. – Вы учились здесь? В выходные я просмотрела все старые ежегодники и не смогла вас там найти. Или вы ходили в Хедли? Помню, мисс Гэмбл однажды упоминала, что училась там. – Она внимательно всматривалась в мое лицо, бегая по нему глазами. – Вы же сестры, да?

Попахивало ловушкой. Уж больно вежливой и беспечной она была. Слишком взвешенной. Но я никак не могла понять, чего мне стоит остерегаться. Это было приглашение ко лжи? Или же блеф? Зачем ей знать, училась ли я в Осторне? И для чего упоминать Табиту? Зачем искать меня в ежегодниках? Мне показалось, будто земля качнулась подо мной и ни с того ни с сего пошла волнами.

Я заморгала. Такие игры точно не для меня. Это не какое-то соревнование магов-выпускников, которое она вдруг затеяла, и мне не требуется впечатлять ее своими дипломами. Господи, Айви, ты забыла, где находишься?

– Мы здесь не для того, чтобы говорить обо мне, Александрия, – с улыбкой ответила я, как бы добавляя «но спасибо, что соизволила поинтересоваться». – К тому же я не хочу тратить твое время на всякие незначительные мелочи. Давай лучше поговорим о том, что ты хотела рассказать мне в прошлый раз. – Я отложила блокнот в сторону и наклонилась к ней через стол. – О том, с кем встречалась мисс Кэпли.

Преображение последовало незамедлительно. Непринужденность с ее лица исчезла быстрее, чем появилась. Девушка вся напряглась, оглянулась на дверь.

– Я же вам говорила, что не могу об этом говорить здесь.

– Почему?

– Сложно объяснить.

– А ты попробуй.

Смены в моем поведении оказалось достаточно, чтобы зацепить ее. Она, копируя меня, тоже подалась вперед и заговорила низким голосом:

– Ладно, дело вот в чем. Она действительно кое с кем встречалась. И у них все было серьезно. Но эти отношения держались в тайне, понимаете? И не просто в «тайне»… а в большой тайне. – Она вглядывалась в мое лицо, желая убедиться, что я правильно ее поняла. И я поняла – точнее вспомнила. «Тайна» – то, о чем все знают, но не говорят: больная раком мама – причина, по которой ты завалил половину предметов, например. А настоящая тайна – то, о чем никто не знает: твоя мама начала отказываться от лекарств и умрет через пару недель.

– Ясно, – сказала я. – Большая тайна. А Бреа, Кортни и Миранда знают?

Она покачала головой.