Магам свойственно ошибаться

— Ваше преподобие, вы опять забегаете вперед. Вы сорвали с раны герцога лоскут ткани, которым он либо кто-то другой пытались остановить кровотечение. И что вы с этим лоскутом сделали?

— Выбросил его из кареты, Ваша Честь. А что с ним еще можно было сделать?

— Ваш вопрос, преподобный, останется без ответа, поскольку проблема, что можно сделать с окровавленным лоскутом ткани, не входит в компетенцию данного суда. С вами, ваше преподобие, пока прервемся. Капитан Мелвилл, что вы можете сообщить суду об этом лоскуте ткани?

— Ваша Честь, я и несколько драгун тщательно осмотрели ту дорогу и нашли этот лоскут. Вот он, Ваша Честь.

— Протест, Ваша Честь! — отреагировал Роксбридж. — Ниоткуда не следует, что это тот самый лоскут!

— Принят! Капитан, вы нашли просто некий лоскут. Теперь обоснуйте, что он имеет отношение к делу.

— Позвольте задать вопрос, Ваша Честь! — Роксбридж рвался в бой.

— Задавайте, если он касается показаний капитана, — разрешил Локхард.

— Ваша Честь, вы говорили, что показания преподобного Марка вам были неизвестны. В таком случае, почему капитан Мелвилл отправился искать этот лоскут? И как его вообще можно было найти? Дорога достаточно длинная, а точное место неизвестно.

— Мистер Роксбридж, вы задали два вопроса, а не один. Но мы попробуем найти на них ответы. Действительно, я не допрашивал преподобного Марка на стадии предварительного расследования. Это сделал капитан Мелвилл. В начале судебного заседания я говорил, что предварительное расследование мы с ним проводили совместно. Вам, мистер Роксбридж, я настоятельно рекомендую внимательно слушать то, что здесь говорится. Иначе вашего подзащитного остается только пожалеть. А вот как капитан Мелвилл нашел то, что искал, я не знаю. Но с удовольствием послушаю его рассказ об этом. Озвучить этот рассказ в ходе судебного заседания будет полезно также для того, дабы избежать обвинений мистера Рокс-бриджа в том, что этот клочок ткани никто не находил, а его просто откуда-то отрезали и пропитали кровью. Эта идея так и вертится у мистера Роксбриджа в голове. Мы вас слушаем, капитан.

— Ваша Честь, найти его оказалось проще, чем кажется. Когда я вернулся сюда из Лондона, где поговорил о событиях той ночи с милордом архиепископом и его секретарем преподобным Марком, я подумал, что выброшенный из кареты лоскут может стать важным доказательством.

— И совершенно верно рассудили, капитан! Это действительно немаловажное доказательство. Пожалуйста, продолжайте.

— Полностью обыскать дорогу в самом деле невозможно, потому мы поехали на озеро, а оттуда мои люди пошли по двум тропинкам, которые выводили на нужную дорогу. Я предположил, что раненый, выйдя на дорогу, там и остановится передохнуть. По крайней мере, перекрестки тропинок и дороги — лучшее место для начала поисков. И в окрестностях одного из перекрестков мы лоскут и нашли.

— Спасибо, капитан. Теперь обоснуйте, что этот лоскут имеет отношение к делу. Только не просите его преподобие опознавать лоскут. Мистер Роксбридж обоснованно возразит, что ни один нормальный человек не сможет отличить один окровавленный лоскут от другого такого же.

— Хорошо, Ваша Честь. Этот лоскут имеет отношение к делу, потому что он самым очевидным образом отрезан от куртки убитого.

— Протест, Ваша Честь! Куртка убитого не приобщена к делу!

— Принят, мистер Роксбридж. Видите, я во всем иду вам навстречу. Капитан, одежда убитого сохранилась?

— Да, Ваша Честь. Куртка у нас с собой. Сержант, принесите куртку судье.

— Одну минуту! Кто может подтвердить, что это та самая куртка, что была на трупе? А то мистер Роксбридж беспокоится.

— Я могу подтвердить, — заявил капитан. — Одежду с него снимали у меня на глазах.

— В таком случае, куртка приобщается к делу как вещественное доказательство. Теперь давайте сюда лоскут. Вы правы, капитан, совершенно очевидно, что лоскут отрезан именно от этой куртки. Лоскут тоже приобщается к делу.

— Протест, Ваша Честь! Не доказано, что лоскут имеет какое-то отношение к моему подзащитному! Из того, что этот лоскут найден на той же дороге, на которую преподобный Марк бросил лоскут с раны герцога, не следует, что это один и тот же кусок ткани!

— Протест отклонен, мистер Роксбридж. Лоскут приобщен к делу не потому, что он сорван с раны герцога Родерика, а потому, что он отрезан от куртки мистера Юджина. Так что именно этот кусок ткани к делу имеет самое непосредственное отношение! Мистер Рокс-бридж, я прошу вас быть внимательнее. А вам, Ваша Светлость, в частном порядке выражаю недоумение по поводу того, что вы привлекли к своей защите мистера Роксбриджа, а не стряпчего-мага, хорошо знакомого с магическим судопроизводством. А мы продолжаем. Преподобный Марк, вы остановились на том, что выбросили на дорогу лоскут ткани. Что происходило дальше?

— Дальше, Ваша Честь, я, как умел, перевязал рану герцога разрезанной на полоски своей рубашкой. Затем милорд архиепископ сказал…

— Протест, Ваша Честь! Свидетель пытается давать показания с чужих слов!