Мадам Мидас

Тем временем Гастон вел в Мельбурне развеселую жизнь. Его привлекательная внешность и хорошо подвешенный язык завоевали ему множество друзей, и он был очень популярен в салонах и в клубе. Мужчины признали его замечательным парнем и настоящим щеголем, а дамы говорили, что он божественный: верный своей прежней тактике, Ванделуп всегда старался сводить дружбу с женщинами, выбирая, конечно же, тех, кого потом легко можно будет использовать. Будучи всеобщим любимцем, француз все время вращался в обществе… А поскольку никто не может выдавать себя за светского человека, не имея денег, мистер Ванделуп вскоре обнаружил, что его капиталы быстро тают. Тогда он принялся играть. Почти все члены «Холостяков» были богатыми молодыми людьми, и сноровка Гастона в экарте и в баккара очень ему пригодилась, значительно увеличив его доход.

Но все же игра в карты – не самый надежный источник прибыли, и Ванделуп опять оказался в довольно тяжелом положении, понятия не имея, как раздобыть денег. Его веселая жизнь обходилась ему недешево, и, конечно же, он тратил некоторые суммы на Китти, хотя бедная девушка никогда и никуда не выходила.

В кошельке Гастона имелась еще одна тайная дыра, о которой никто даже не подозревал. Это был не кто иной, как Пьер Лемар. Потратив все полученные на Пактоле деньги, он явился к Ванделупу и попросил еще. Будь на то воля хитрого молодого человека, он отказал бы, но, к несчастью, Пьер знал о его прошлом слишком много. Поэтому Ванделупу пришлось поддаться на вымогательство немого, сделав хорошую мину при плохой игре.

Итак, Китти сильно изменилась, Пьер хотел денег, которых не хватало у самого Гастона, и мистер Ванделуп оказался в незавидном положении. Пора бы уже было его везению (если оно вообще когда-нибудь существовало) выйти на сцену. Француз подумывал уехать в Балларат и повидаться с Мадам Мидас, зная, что та одолжит ему денег. Но относительно этой леди у него имелись определенные планы, и, не желая падать в ее глазах, Гастон решил все же не обращаться к ней до тех пор, пока не потерпят крах все остальные его способы обогащения.

Тем временем Ванделуп был вхож повсюду, и всюду француза баловали и восхищались им. Никто из тех, кто видел его яркую улыбку и непринужденные манеры, и представить себе не мог, какие хитроумные планы составлялись в этой красивой голове.

Мадам Мидас все еще оставалась в Балларате и по-прежнему жила в своем коттедже, хотя теперь была так богата, что могла бы обитать и во дворце, если б того пожелала. Но преуспевание не испортило миссис Вилльерс. Она по-прежнему сама вела свои дела и творила много добра при помощи своих денег. В отличие от многих богатых людей, она тратила большие суммы на благотворительность, потому что действительно хотела делать добро, а не ради саморекламы.

Пактол теперь приносил целое состояние, и Мадам Мидас была его единственной владелицей. Ее богатство считали безмерным, поскольку каждый месяц в сейф хозяйки обрушивался новый поток золота из неисчерпаемой «Жилы Дьявола». Конечно, Макинтош по-прежнему управлял рудником и очень гордился своими успехами, особенно после того, как столько людей насмехались над ним. Поблизости начали возникать и другие рудники, акции которых всплывали на мельбурнском рынке и то росли, то падали в унисон с месячным доходом Пактола.

«Жила Дьявола» не была однородной: иногда ее порода была богатой, потом становилась сравнительно бедной. Люди говорили, что когда-нибудь жила полностью иссякнет, но пока ничто не говорило о ее близком истощении. Впрочем, даже если б такое и случилось, Мадам Мидас уже настолько разбогатела, что для нее это не играло бы большой роли.

Когда месячная прибыль Пактола была невысока, акции соседних рудников падали на фондовом рынке на несколько шиллингов, если же прибыль случалась большая, они снова вырастали на столько же, поэтому брокеры ухитрялись неплохо наживаться на колебаниях курса.

Мадам Мидас очень удивляло одно обстоятельство: ее муж так и не появился. Она не верила, что он мертв, и считала, что однажды Рэндольф даст о себе знать. Но месяц проходил за месяцем, этого не случалось, и она начала сильно тревожиться. Мысль о том, что муж притаился где-то за поворотом, сделалась для миссис Вилльерс непрерывным кошмаром, и наконец она поручила полиции выяснить, что же с ним сталось.

Полицейские всеми силами старались выяснить местонахождение мистера Вилльерса, но безуспешно. К несчастью, Сливерс, которому хорошо были знакомы привычки пропавшего и который мог бы помочь в поисках, скончался. И после трехмесячных попыток напасть на след Вилльерса полиция в отчаянии оставила поиски.

Мадам Мидас пришла к выводу, что муж ее или мертв, или покинул колонию. Отчасти она в этом сомневалась, но все же надеялась, что больше никогда его не увидит.