Мадам Мидас

Книга называлась «Les Empoisonneurs d’Aujourd’hui, par MM. Prevol et Lebrun»[38] и вышла недавно – в прошлом году. Небрежно переворачивая листы, француз заметил знакомое имя. Он слегка улыбнулся, закрыл книгу, сунул ее под мышку и, продолжая улыбаться, повернулся к своему спутнику, который пристально смотрел на него.

– Я с огромным удовольствием прочитаю эту книгу, – заверил Ванделуп.

Доктор Голлипек кивнул и хрипло, клокочуще засмеялся.

– Я так и думал, – ответил он, бросив на француза еще один острый взгляд. – Вы очень умный человек, друг мой.

Ванделуп ответил на комплимент поклоном и мысленно спросил себя – что именно имел в виду старик? Однако Гастон никогда не терялся с ответом, поэтому снова повернулся к Голлипеку с небрежной улыбкой на красивых губах.

– Очень любезно с вашей стороны быть обо мне столь высокого мнения, – сказал он, хладнокровно стряхивая мизинцем пепел с сигареты. – Но почему вы делаете мне такой комплимент?

Голлипек ответил на вопрос вопросом.

– Почему вам так нравится токсикология? – отрывисто спросил он, шаркая ногами по длинной серой траве, чтобы стряхнуть пыль с неуклюжих, плохо начищенных ботинок.

Ванделуп пожал плечами.

– С ее помощью я убиваю время, – беспечно сказал он. – Вот и всё. Устаешь даже от работы в офисе, какой бы захватывающей она ни была… Вот и приходится выбирать тему для развлечения.

– Интересный выбор для молодого человека, – сухо заметил доктор.

– Природа не кроит всех людей по одному шаблону, – ответил мистер Ванделуп. – А мое увлечение токсикологией имеет, по крайней мере, очарование новизны.

Голлипек снова внимательно посмотрел на молодого француза.

– Надеюсь, вы получите удовольствие от книги, – бросил он и исчез в доме.

Как только доктор скрылся из виду, насмешливая улыбка, столь обычная для Ванделупа, поблекла, и лицо его приняло задумчивое выражение. Он открыл книгу и стал быстро перелистывать страницы, но не нашел того, что искал. С тревожным смешком Гастон шумно захлопнул том и снова сунул его под мышку.

«Он – загадка, – подумал француз, имея в виду доктора. – Но он не может ничего подозревать. Возможно, то дело и описано в книге, но вряд ли этот человек с варварским именем может связать Гастона Ванделупа из Балларата с Октавом Броларом из Парижа».

На лицо Ванделупа вернулось обычное веселое выражение, и, отбросив недокуренную сигарету, он вошел в дом.

Мадам Мидас сидела в кресле у окна; вид у нее был бледный и больной. Арчи возбужденно расхаживал взад-вперед, разглагольствуя с резким шотландским акцентом. Что же касается доктора Голлипека, сей эксцентричный индивидуум стоял перед очагом, выглядя еще более неряшливо, чем обычно, и рассеянно сушил над огнем свой цветной носовой платок. Селина в соседней комнате готовила питье для Мадам Мидас и, когда Ванделуп шагнул в комнату, как раз вернулась с готовым напитком.

– Добрый день, мадам, – сказал француз, подойдя к столу и кладя на него шляпу и книгу. – Как вы себя сегодня чувствуете?

– Лучше, намного лучше, спасибо, – со слабой улыбкой ответила миссис Вилльерс. – Доктор заверяет, что через неделю я буду совершенно здорова.

– Конечно, при условии идеального отдыха и покоя, – вмешался Голлипек, садясь и расстилая платок на коленях.

– Каковые мадам, похоже, вряд ли получит, – сухо заметил Ванделуп, взглянув на Макинтоша, который продолжал расхаживать по комнате с выражением ярости на суровом лице.

– Так и есть! – ответил шотландец, остановившись перед Ванделупом и смерив его презрительным взглядом. – Я прекрасно знаю, чего вы на меня вызверяетесь! Ну, так знаете, что со мной такое?

– Не будучи облечен вашим доверием, – усевшись, учтиво ответил Гастон, – вряд ли я могу утверждать, что знаю.

– Да дело в вашем Питере! – фыркнул Арчи. – В бедном проклятущем некрещеном выродке Сатаны!

– Арчи! – довольно сурово вмешалась Мадам.

– Прошу прощеньица, мэм, – сказал Макинтош, повернувшись к ней с кислым выражением лица. – Но как только речь зайдет об этом парне, Питере, так Господь все время заставляет мой язык браниться. А как подумаю об этой деревенщине – руки так и чешутся задать ему таску!

– А что он такое натворил? – хладнокровно спросил Ванделуп. – Он теперь в таком состоянии, что я давно ожидаю что-нибудь про него услышать.

– Что натворил? А вот что! – гневно выпалил Арчи. – Я отправился в отель, чтобы велеть парню вернуться на рудник. Но не в том он был виде, чтобы с ним разговаривал христианин!

– В таком случае жаль, что вы с ним все-таки поговорили, – не моргнув глазом, спокойно отозвался француз.

– Я вошел в комнату, – возбужденно продолжал старый шотландец, не обратив внимания на замечание Ванделупа, – а этот дьявол бросился на меня с кинжалом! Он вспорол бы мне глотку, но я сообразил выскочить, захлопнуть дверь и повернуть ключ в замке. Давай скажи – цивилизованный парень может так себя вести?!

– Вообще-то, мистер Ванделуп, – тихо проговорила Мадам, – Арчи настолько раздражен подобным поведением, что не хочет, чтобы Лемар возвращался на работу.