Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила

Графтон помолчал. Я склонилась над столиком, чтобы стряхнуть в блюдце пепел с сигареты, но промахнулась, и серые хлопья легли прямо на толстый слой пыли, покрывавший столик.

– Но две недели назад, – продолжал Графтон, – ваша тетушка скончалась. Боже мой, как вы могли подумать, будто я ее убил! Я провел возле ее постели, в этом самом кресле, битых девять часов, сражаясь за ее жизнь, как тигрица за детеныша… – Он вытер пот с верхней губы. – Вот, видите. Она умерла – и после ее смерти двери Дар-Ибрагима распахнулись бы настежь, а меня бросили бы на съедение львам. В конце концов мы решили спустить дело на тормозах – если не ошибаюсь, так говорит нынешняя молодежь? – и никому не говорить о ее смерти. Мы решили, что следует переждать пару недель – за это время мы как раз успели бы закончить все текущие операции. Мне не удалось бы держать смерть старушки в тайне дольше, к тому же риск был слишком велик. Нам пришлось остановиться на достигнутом и, чтобы избежать еще больших потерь, в великой спешке выработать план окончательного побега. Однако нам это удалось. На что мы не рассчитывали, так это на ваш визит. Ни одно из слов вашей тетушки не навело нас на мысль о том, что у нее есть любящие родственники, которые со дня на день готовы постучаться в дверь. Но вы появились-таки, и появились в самый неподходящий момент.

Солнце почти село, его последние лучи яркими наклонными дорожками ложились к моим ногам. В этих светящихся колоннах плясали пылинки. Я почти бездумно разглядывала их. Человек в дальнем кресле, заслоненный их веселым кружением, казалось, уплывал куда-то далеко-далеко.

– Сперва мы подумали, что не составит труда сбить вас с толку, – проговорил Графтон, – но вы оказались девушкой настойчивой и неглупой. Вы умудрились нагнать страху на Джона, и мы опасались, что, если вы не на шутку забеспокоитесь, у вас хватит нахальства явиться сюда во главе армии адвокатов с судебными повестками и бог знает чем еще. Поэтому мы решили, что, попытавшись устроить маскарад, ничего не потеряем, и, возможно, нам удастся продержать вас в неведении хотя бы несколько дней – а нам и надо-то было всего несколько дней, не больше. Идея была отчаянная, но я решил, что в полумраке сумею продержаться с минуту-другую, особенно если учесть, что она всегда носила мужскую одежду. Собственно говоря, именно эта ее привычка в первую очередь и навела меня на мысль о маскараде. Если бы мы совсем отказались пускать вас к тетушке, вы решили бы, что она серьезно больна или что Джон скрывает что-то из-за своих собственных соображений, поэтому вы могли, чтобы развеять подозрения, привезти из Бейрута врача или адвоката, а в таком случае мы бы погибли. Поэтому мы пошли на риск, и идея сработала.

Я кивнула, вспоминая ночной прием у тетушки Гарриет: хриплый шепот, скрывавший голос мужчины, чудовищный лысый череп, видневшийся время от времени из-под тюрбана, запавший рот, из которого он предварительно вынул вставную нижнюю челюсть, внимательные черные глаза. Нервные повадки Халиды и настороженный, пристальный взгляд Джона Летмана объяснялись совсем не теми причинами, какие я себе представляла.

– Теперь я все понимаю, – сказала я. – Вся эта беззаботная болтовня, которую Джон Летман вел за ужином, – он просто выуживал из меня недостающие сведения о семье, чтобы заполнить белые пятна, о которых тетушка Гарриет не успела рассказать. Вы знали, что я не видела тетушку с детства, поэтому решили, что провести меня будет не так уж трудно, однако Чарльз виделся с ней совсем недавно, поэтому неудивительно, что «тетушка Гарриет» отказалась его принимать. О да, доктор Графтон, придумано совсем не глупо. – Я выпустила в воздух голубоватое облако дыма, и на миг оно заслонило Графтона от меня. – И признайтесь честно, игра вам понравилась? Джон Летман торопился поскорее выпроводить меня, и, видит бог, я бы уехала, но вы не отпустили, вам нравилось дурачить меня.

Графтон ухмылялся. Как это ни нелепо, но передо мной, едва различимое сквозь дым и пыльную струю солнечного света, далекое, словно я видела его в подзорную трубу не с того конца, стояло лицо тетушки Гарриет, именно такое, каким я его представляла.

– Отлично, – сказала я. – Итак, ваш маскарад сработал. Вам удалось меня обмануть, удалось также обмануть Чарльза, поэтому, когда я наконец уехала из дворца, вы могли чувствовать себя в полной безопасности. Так для чего же вы притащили меня обратно? Я ведь уехала, вполне удовлетворенная, разве не так? Зачем вы силой приволокли меня назад?

– Потому что вашего кузена нам обмануть не удалось, и вы это прекрасно знаете. Ох, да не смотрите на меня большими невинными глазами, вам это не идет. Я что, сам должен вам рассказывать, что случилось на самом деле? Когда вы ушли отсюда в первый раз, то человек, которого вы встретили у переправы, был отнюдь не вашим шофером, а вашим милым кузеном, и вы разработали план в понедельник ночью впустить его сюда. Он приходил, и вы вместе шастали по дворцу. Так-то, моя милая, теперь в вашем взгляде намного больше искренности.

– Как вы все это узнали?