Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила

– Ах да, та мерзкая тварь, которую я… которая сдохла… Да, несомненно, я и был тем «постоянно проживающим врачом». О таком враче, как вам наверняка известно, говорилось и в легенде о леди Стэнхоуп. Вашей тетушке было лестно иметь при себе точно такого же, собственного «доктора Мэриона». – На лице Графтона не мелькнуло ни тени смущения. – Цена была не слишком велика. Она получила право на собственную легенду, хотя я и не очень-то представлял себя в роли того несчастного, которому приходилось денно и нощно пестовать чудовищный эгоизм.

– Не станете же вы утверждать, что тетушка Гарриет заставляла вас денно и нощно пестовать ее чудовищный эгоизм? Даже если она им и обладала, что вполне вероятно, ибо она происходит из семьи Мэнсел, ей нельзя было также отказать в чувстве юмора.

– Не пытайтесь найти какие-то мотивы моего поступка. Я уже говорил, что старушка мне просто нравилась. – Его губы искривились в подобии улыбки. – Хотя вынужден признать, что в последние год-два она немного перегибала палку. Временами ее тяга к перевоплощению становилась утомительной.

Я подняла глаза на стену, туда, где над кроватью висели палка и ружье.

– Полагаю, не стоит надеяться, что она в самом деле испытывала эти предметы на Халиде?

Графтон искренне рассмеялся:

– Иногда она кидала в Хассима всем, что попадется под руку, но дальше этого не заходила. И не стоит так придираться к Халиде. Девушка добилась того, чего хотела, тяжелым трудом.

– А чего она хотела? Джона Летмана? Или Дар-Ибрагим? Смею заверить, для нее представляет интерес и то и другое. – Я загасила в блюдце окурок сигареты, потом пристально всмотрелась в лицо доктора Графтона. – Знаете, я, пожалуй, верю вашим словам… о том, что вы не желали моей тетушке вреда. Хотя бы потому, что вас не беспокоит, что она писала в письмах… если только вы сами их не прочитывали перед отправкой. Это тоже кажется маловероятным, поскольку, как я понимаю, она имела полную свободу разговаривать с деревенскими жителями и с носильщиками, доставлявшими припасы. Вы, несомненно, не видели ее последнего письма, в котором она приглашает Чарльза в гости, а также письма от Хамфри Форда.

Я отчасти ожидала, что Графтон спросит, что я имею в виду, но он промолчал, не сводя с меня пристального взгляда.

– Кроме того, я обхожу молчанием мистера Летмана, – продолжала я. – Но как насчет слуг? Вы уверены, что у Халиды не было веских причин желать, чтобы старая леди поскорее исчезла с дороги?

– Нет, нет, это полная нелепость. Иногда ваша двоюродная бабушка довольно сурово обращалась со слугами – если не стоять у них над душой, они ничего не станут делать, – но девушку она любила.

– Мне казалось, дела обстоят иначе.

– И Халида преданно ухаживала за ней. Я уже говорил, что временами с вашей тетушкой бывало нелегко, и ночные бодрствования не придуманы. Девушка подчас сбивалась с ног. – Взмахом руки он обвел неубранную спальню. – Эти комнаты – поймите, такой беспорядок в них воцарился только после смерти леди Гарриет. Мы только немного очистили эти покои от самого ненужного хлама, потому что хотели приспособить их для себя. Эта часть дворца, естественно, считалась главной и содержалась в наилучшем состоянии. Однако нам просто не хватило времени как следует прибраться здесь до вашего прихода. – Снова быстрый взгляд искоса. – Так что, сами видите, у нас было сразу несколько причин радоваться, что прием происходит в темноте. Этот дворец никогда не отличался образцовым порядком, ваша тетушка любила жить среди старого барахла, но, пока она была жива, в ее покоях было чисто… О господи, да как же иначе! Но предположить, что Халида настолько ненавидела вашу тетушку, что смогла бы… Нет, мисс Мэнсел.

Он замолчал: вошла Халида с подносом. Она поставила свою ношу на столик возле меня, в знак презрения всего лишь негромко звякнув тарелками, потом, не сказав ни слова, не взглянув ни на меня, ни на Графтона, размашистым шагом вышла из комнаты. Она поймала меня на слове и принесла только кофе. Он оказался не очень крепким, но горячим и свежим. Я налила чашку и немного отпила; мне сразу стало легче.

– Более того, – продолжал Графтон. – Все то, что вы говорили обо мне, можно смело отнести и к Джону, и к Халиде. У них тоже было больше причин желать леди Гарриет долгой жизни, нежели смерти.

– Хотите сказать, что они тоже замешаны в ваших сомнительных делах?

– Можете выразиться и так.

– Моя тетушка оставила завещание? – напрямик спросила я.

Графтон усмехнулся:

– Она писала их каждую неделю. Это развлечение было у нее на втором месте после разгадывания кроссвордов.

– Я знаю. Время от времени она присылала нам копии. Куда они все подевались?

– Валяются где-нибудь, – беззаботно заявил Графтон. – Она имела обыкновение прятать их в самых неожиданных местах. Боюсь, этот дворец не самое удобное место для того, чтобы устраивать обыск, но можете попытаться.

Наверное, вид у меня был удивленный.

– Вы хотите сказать, что разрешаете мне обыскать все вокруг?