Лунные горы

…Вас интересует структура областного земельного управления? Пожалуйста! Главную роль в управлении играет чиновник по распределению земли — им может быть и англичанин, и африканец; в ближайшем подчинении у него находится инструктор по сельскохозяйственным работам — эту должность всегда занимает африканец; есть еще два ветеринара, помощник по здравоохранению и санитарии, три полицейских и так называемый помощник по общим делам, хэдмен, осуществляющий судейские и прочие правовые функции… Весь аппарат областного управления пока содержится на средства министерства земель и землеустройства, но предполагается, что через два года старший чиновник вообще уйдет, а остальные перейдут на местный бюджет.

…Намечается ли создание сельскохозяйственных кооперативов? Такие кооперативы уже имеются в районе Найроби, но на Белом нагорье уж очень сильны частнособственнические тенденции и в кооператив люди идут неохотно… Сколько выкупленных земель уже распределено? В среднем по Белому нагорью почти половина, а по всей Центральной провинции даже восемьдесят процентов.

— Но ставка, первоначально сделанная на мелкие хозяйства, неверна, — почти повторяя англичанина, говорит нам Мвендиа. — Кении нужны крупные сильные хозяйства с умным фермером во главе…

«Кулацкие хозяйства», — мысленно уточняю я для себя и вспоминаю столыпинские реформы на Руси.

Долго, наверное, блуждать еще Кении по запутанным дорогам в будущее…

Вамбуа не менее нас остался доволен визитом в областное управление и теперь полон энергии — он готов осуществить любой наш проект.

А проект уже готов. Сравнительно недавно в Москву приезжала небольшая делегация кенийских общественных деятелей, и среди них Кирори Матоку. В поездках по Советскому Союзу, — а делегация посетила кроме Москвы Ленинград и Армению — кенийцев сопровождал Герман Николаевич Гирев. И теперь он вспоминает, что Кирори Матоку живет в деревне Руримо неподалеку от Ньери, грех, право же, не навестить его.

Название деревни кажется Вамбуа знакомым, но, как проехать туда, он не знает. Впрочем, Вамбуа сейчас уже ничто не остановит. Он спрашивает первого встречного, второго, потом энергично атакует полицейского и от него узнает, в каком направлении ехать к деревне.

Уже после того как Ньери осталось позади и мы выехали на шоссе, Вамбуа встретил знающего прохожего и уговорил его сесть в машину. Мы покатили мимо банановых и кукурузных плантаций, мимо ровных рядов кофейных деревьев — в Кении выращиваются лучшие сорта кофе — арабика и робуста, и кенийцы гордятся своим кофе и экспортируют его — и наконец свернули на проселок, сразу нырнувший в эвкалиптовую рощу.

Появление вазунгу — европейцев — в глубинной деревушке привлекло всеобщее внимание, но, когда Вамбуа разъяснил цель нашего визита, любопытные, показав нам дом Кирори Матоку, деликатно разошлись.

Деревня Руримо, в которой мы очутились, была совсем не похожа на все прочие деревни, которые мы видели. Дома не жались здесь робко стеной к стене, но с сибирской щедростью были разбросаны по земле африканской. Именно дома, а не глиняные хижины.

Микробас наш остановился у сложенного из камней, с зеленой дверью дома под заржавевшей гофрированной крышей. Нам сказали, что дом принадлежит Кирори Матоку, но выглядел дом нежилым.

Вскоре мы заметили высокого человека в черном костюме, изо всех сил спешившего к нам. Спешить ему было трудно, ноги его с вывернутыми внутрь ступнями заплетались, и корпус поэтому странно раскачивался, но все-таки человек почти бежал, и мы пошли ему навстречу.

Кирори Матоку и Герман Гирев обнялись, как старые друзья. А потом мы расселись на бревнах, валявшихся вокруг недостроенного дома, и я рассмотрел Кирори Матоку. Был он уже немолод, и голова его казалась покрытой париком из серой каракульчи — он сам сказал нам, что ему уже шестьдесят семь лет и восемь лет он провел в тюрьме — его выпустили всего четыре года назад. Он сохранил способность весело смеяться, и только, когда он задорно смеялся, его светло-коричневое, еще не старое лицо покрывалось сеткой морщин…

Позднее мы еще раз увиделись с Кирори Матоку — он нагнал нас в Найроби и каждому привез в подарок фаршированную курицу, — но я, вспоминая, видел его все-таки не в тропическом саду нашего отеля в Найроби, а в деревне Руримо, сидящим на бревнах, в окружении индюков и кур, деловито сновавших у дома, на фоне зеленых, с красными проплешинами холмов… Там, на холмах, виднелись дома под черепичными крышами, плантации бананов, курчавые деревья вокруг них. У недостроенного дома и сарая росли эвкалипты и кипарисы и пахло свежеструганным деревом и чуть примятой зеленой травой…