Лунные горы

Видимо, постепенно я засыпал, потому что в мозгу моем странно путались партизаны из мау-мау, находчивые и предприимчивые владельцы отеля «Тритопс», визит королевской семьи, грустные рассказы Хемингуэя, чавканье глины под ногами слонов и вздохи носорогов, пьяные голоса, доносившиеся из бара, непролазные леса Абердэра и Кении, официант Ндегве и колонист Ндегве с папиросной бумагой в руках, подтверждающей его право на клочок земли…

…Утро выдалось сырым и туманным; отпотели и оттого потемнели стены в коридорах отеля; воздух казался ощутимо насыщенным влагой, и силуэты деревьев расплылись, приобретя непонятные очертания; чуть курилось озерко, и легкий пар поднимался от замешенной, как тесто, глины. Лес молчал, но у дальнего берега озерка двигались трудно различимые в тумане тени.

Молчали, поеживаясь, и временные обитатели «Тритопса», которым сразу же после утренней чашки кофе предстояло покинуть его.

Мы проглотили по рюмочке армянского коньяку, чтобы взбодриться душою, и действительно взбодрились.

— Зря ты вчера рано спать завалился, — говорит Дунаев. — Егерь совсем перепился и разрешил нам спуститься вниз по лестнице к слонам и носорогам. Жутковато было.

Я узнаю об этом с откровенным чувством зависти, но белые слоны в черном прямоугольнике окна все еще стоят у меня перед глазами, и я успокаиваю себя тем, что нельзя все-таки объять необъятное.

— А знаешь, чем кончилось вчерашнее представление? — спрашивает Герман Гирев. — Тот здоровенный носорог все стоял и стоял, прочим мешая. Подошел к нему другой носорог, стал прогонять, а тот не уходит, только голову ниже опустил и стоит… Потом слон к нему подошел, а тот снова ни с места… Все отступили, все ушли, а носорог все стоит… И вдруг выскочил из леса заяц и сел перед носорогом… Посмотрел на него носорог, попятился — и бегом в лес… А заяц еще немного посидел, осмотрелся вокруг и тихо так, без всяких тебе прыжков, как победитель, ушел с поляны!.. Целая новелла — возьми, напиши!

…Дверь на лестницу открыта, и можно спускаться. Мы толпой идем по влажной упругой земле, и непроспавшийся егерь с игрушечной винтовкой провожает нас до завала.

По ту сторону завала уже стоит машина, а у дверей «Аутспен-отеля» нас встречает Вамбуа.

— Джямбо! — радостно кричит он на суахили. — Здравствуйте! — и каждому из нас поочередно подает руку.

По программе мы должны из Ньери, нигде не задерживаясь, напрямик ехать в Найроби.

Но у нас на сей счет есть свои соображения, и мы спрашиваем Вамбуа, нельзя ли нам побывать в областном земельном управлении, чтобы получше представить себе, как и на каких условиях происходит распределение земель среди африканцев.

Вамбуа, конечно, не может заранее сказать, примут ли нас в областном управлении, но обещает завезти нас туда.

И вот мы катим по улицам Ньери и останавливаемся на небольшой площади перед двухэтажным зданием.

Вамбуа исчезает в подъезде и вскоре возвращается и говорит, что в областном земельном управлении нас охотно примут.

Мы поднимаемся на второй этаж по узкой деревянной лестнице, проходим через комнату, которую можно определить как приемную, и оказываемся в кабинете, где за двумя составленными углом столами сидят два человека — англичанин и кениец. Одного из них величают Джордж Коол, второго — Мвендиа.

Главный тут Джордж Коол, англичанин. Это высокий сутулый человек, одетый в теплый вязаный свитер и шорты. Он немолод, у него серо-седые волосы, красное обветренное лицо, крупные желтые зубы и внимательные голубые глаза.

Его помощник Мвендиа, наоборот, очень моложав. Он в сером костюме, под которым виден коричневый жилет, белая рубашка с жестким воротничком, красный галстук. На руке — золотые часы. У Мвендиа добродушное круглое лицо с тупо срезанным носом и удивительно блестящие глаза с яркими белками.

Джордж Коол представляется: он бывший офицер; выйдя в отставку, приобрел в Кении плантацию размером в семьдесят пять гектаров, несколько лет хозяйничал на ней, а недавно продал свою землю государству и пошел работать в областное земельное управление… Он любезно спрашивает, что нас интересует, и мы отвечаем ему, что хотели бы узнать, как происходит распределение земель в Центральной провинции, да и по-соседству с ней.

Джордж Коол говорит, что готов ответить на любой наш вопрос, и подходит к схемам, которыми увешаны стены кабинета. Джордж Коол только извиняется, что у него не больше сорока минут свободного времени, но помощник его никуда не торопится, и мы сможем поговорить с ним, если у нас еще останутся вопросы…