Лунь

Но оправдать себя никак не получалось. Что же ты за человек такой, Лунь? Оно понятно было бы, если б ни разу людей не убивал. Но ведь стрелял, десять душ на моей совести уже. Снайпер тот самый, что в Тёмной Долине за мной охотился. Пара мародёров на Янтаре засаду устроили, но повезло мне тогда, вовремя я их заметил. Ещё один на Агропроме, в темноте перестреливались, и кто он был, зачем в меня стрелял — до сих пор не знаю. Может, и живой он ушёл, не проверял, не до того было — ночь, твари поблизости лазили, и, улучив момент, скрылся я. Сиониста недавно выручал, ещё плюс один на мой счёт. И эти пять долговцев. Матёрый убийца, серийный — десяток трупов за собой оставил. Везёт Сионисту — подошёл, грохнул тех молодчиков на Кордоне, причём в упор и безоружных. И хоть бы что: покушал на привале с аппетитом, и никакой тебе скорби на лице, шакалы они, мол, с ними по-другому нельзя. А у Луня все они, может, за исключением того неизвестного, до сих пор перед глазами ходят, ночами снятся. В Зоне ведь как? Ежели не ты, то, значит, тебя. И все нормальные, здравомыслящие сталкеры давно к этому привыкли, взять того же Сиониста. Я же не могу привыкнуть. Дурак, наверное…

«Новое программное обеспечение установлено и готово к работе, — поведал мне включившийся ПМК. — Компьютер переведён в режим ограниченной эксплуатации: отключена возможность отправки сообщений и сигналов в общую сеть; удалены идентификационные коды; сигнал зашифрован; номер ПМК изменен (скопирован)».

Я бегло просмотрел пакет сообщений. Лихо организует поминки… данные о смерти Бера в аномалии… «Долг» отправил отряд поисковиков, чтоб найти оставшихся, если живы… погиб какой-то новичок Мосол на Янтаре…

Не знает пока Седой, что полёг весь отряд. Только у Бера ПМК был подключён к детектору аномалий, и успел компьютер отправить последние данные перед тем, как был уничтожен вместе с хозяином в «карусели». Сообразят, конечно, долговцы, что погибшие с нами перестрелку вели. И скорее всего придут к выводу, что контролёр вначале нас с Хип зомбировал, а потом и остальных. А случаи, когда молодой контролёр врагов в аномалию загонял, уже бывали… сложно ему сразу много человек под контролем удерживать. Надолго ему сил не хватает, и потому оставляет себе в свиту двух или трёх, а остальных — в расход, пока не очухались. Вот когда заматереет, то десяток разом захомутать может, там даже мудрёные защитные шлемы «ботаников» не спасут. Я вздохнул. Шиты твои предположения белыми нитками, Лунь. Но не подумают же долговцы, что я в здравом уме и твёрдой памяти на их отряд напал? А если и подумают, то мы уже далеко будем.

— Дорога плохая. Плохой лес. Плохо идти, — отрывисто, с трудом произнесла Пенка. — Надо через старый дом.

— В курсе, — кивнул я. Старый дом? Лесничество, значит… в Сухостое на километры всего один домик имеется, а в нём погреб. И вряд ли там что нехорошее завелось — в мертвом лесу мутантов нет. Кушать им здесь нечего.

— Много смерти.

— А где её в Зоне мало? — спросил я, оглянувшись на Пенку. Она не отреагировала на вопрос, возможно, даже не поняла. Мугант надолго замолчал. И когда я уже почти забыл о заданном вопросе…

— Болото дом Доктора. Вокруг дома мало. Кордон. Там мало. Свалка. Почти мало. Там люди есть, они опасность, для вас нет, мне да… — Пенка начала загибать пальцы на гигантской правой руке. Я узнал эти движения… Доктор. Именно так он делал, приводя доказательства или споря с кем-нибудь. Что-то неуловимо человеческое было в этом жесте. Но потом наваждение пропало. Зона. Сама Зона смотрела на меня огромным чёрным глазом мутанта, так сильно выделяющимся на фоне век цвета свежей извести и пепельно-серых волос. Не человек. Не забывай об этом, Лунь.

— Ты вроде говорить лучше стала. — Я отвёл взгляд от глаз Пенки. Даже второй её глаз, раскосый, синий, очень похожий на человеческий, всё равно был чужим. Явно мыслит Пенка, есть у неё разум, пусть чуждый, но есть. Только не видно в её взгляде даже малейшего проблеска мысли… не поймёшь, то ли безумие в нём, то ли бездна какая…

— Я стараюсь. Вспоминаю. Доктор не любил, когда я думаю как я. Думать как в Зоне плохо. Нужно думать как человек. Так Доктор требовал. Это сложно, но я научилась думать словами. Потом забыла. Потом встретила вас. Вспомнила.

— И как это? Думать как ты?

— По-другому… иначе. — Пенка надолго задумалась. — Нет слов таких, чтоб сказать. Таких слов даже Доктор не смог найти. Вы не поймёте. Он не понимал. Люди как вы не поймут.

— Да куда уж нам. — Ну вот. Опять. Как будто сами собой возникают злость и раздражение. Словно это она виновата, а не ты.