Лукавый взор

В носу снова зачесалось, Араго так старался не чихнуть, что чуть не подавился. Вот странно: в погребе пахнет не сырой затхлостью, как прежде, а острой свежестью, словно бы еловым ароматом пропитано все вокруг!

Агнес тоже говорила об этом запахе.

Склад елок устроили здесь, что ли? Однако до Рождества еще далеко! Оно приходит в декабре, а сейчас май на дворе.

Свет угасающего дня мог бы рассеять темноту, однако Араго опасался оставить дверь открытой: вдруг кто-то обратит на это внимание и поднимет тревогу или просто решит исправить небрежность и запереть дверь? Не хотелось бы!

Впрочем, он успел заметить какой-то ящик в одном из углов погреба и сваленные кучей мешочки – в другом. Наверное, именно об этом говорили в картежном притоне Людвиг и Богуш. Значит, к загадочному слону, кто бы или что бы это ни было, свой схрон поляки пока не унесли.

Тем лучше!

Однако вот что странно. Обычно ружья и сабли хранят в длинных ящиках, а здесь стояла какая-то угловатая громадина в половину человеческого роста.

«Может быть, это пушка, снятая с лафета и вместе с ним упакованная в ящик?» – усмехнулся Араго.

Надо попытаться если не осмотреть эту штуку, то хотя бы ощупать ее, чтобы понять хоть что-то. Если понадобится, то вскрыть или даже сломать ящик. Жаль, нет ножа, только баснословно дорогой маленький капсюльный[125] пистолет, который изобрел американец Дерринджер еще в 1825 году (выпущено было всего лишь пятнадцать тысяч штук, причем они разошлись, как в таких случаях говорят французы, par piston[126]) и который сразу получил несколько презрительное название «пистолет для муфты». Араго, впрочем, не мог нахвалиться своим оружием с нарезным стволом из нейзильбера[127] и удобной рукояткой из орехового дерева. Конечно, по сравнению с дуэльными «лепажами» знаменитого оружейника Жана Лепажа или новейшими капсюльными пистолетами дрезденского мастера Карла Ульриха (и те и другие тоже имелись у забияки Араго), внушительности «пистолету для муфты не хватало»: длина его ствола составляла всего лишь пять дюймов, зато калибр он имел крупный-.41[128], его было удобно носить сбоку за поясом, и, хоть он не мог состязаться по дальнобойности с «лепажами», все-таки не раз выручал нашего героя, которого обязанности газетчика порой заставляли общаться с самыми отъявленными мизераблями[129].

Однако вскрыть ящик дерринджер не поможет.

Араго шагнул вперед и поскользнулся в жидкой грязи, которая покрывала каменный пол. Чтобы удержаться на ногах, совершил довольно нелепый пируэт и уперся одной рукой в пол. В мякоть безымянного пальца весьма чувствительно воткнулось что-то твердое.

Злобно зашипев от боли, Араго ощупал этот предмет и обнаружил, что это довольно увесистый металлический, похоже, свинцовый брусочек размером примерно в пятую часть дюйма.

Араго достал из кармана платок, вытер грязь – неприятную, как бы маслянистую. Еще раз ощупал находку. Он еще сам не понимал, что заставило его насторожиться, однако чувствительные пальцы шулера, привыкшие находить неразличимые глазом наколки на «рубашке» карты, ощутили на одной стороне бруска рельефную палочку, увенчанную более короткой горизонтальной черточкой. Это было похоже на изображение буквы T…

Нет, это было похоже на литеру Т. На типографскую литеру[130] Т.

Откуда бы ей тут взяться? И зачем она здесь?

Но этот запах… и металлический брусок, слишком тяжелый для своего небольшого размера и напоминающий типографскую литеру…

Глаза мало-помалу привыкали к темноте, и Араго подошел к груде мешочков, которую заметил в углу. Поднял один из них, потряс, послушав глухой перестук, помял пальцами и обнаружил еще несколько брусочков, похожих на тот, который был найден на полу. Неужели в мешочках свинцовые литеры?

А странное сооружение в углу – это что такое?

Араго подошел к громадине, попытался найти, где открывается ящик, однако по неосторожности смахнул с него какой-то длинный узкий брусок. Поймал его на лету, всмотрелся, изо всех сил напрягая зрение…

В руках у него была наборная верстатка.

Как редактор газеты Араго довольно часто бывал в типографиях, а потому отлично знал, что это за предмет. Наборная верстатка – инструмент наборщика: металлическая пластина, ограниченная стенками, одна из которых может передвигаться вдоль оси. Перед началом набора на верстатке устанавливался формат будущей строки. Верстатки бывали разных размеров: в 16 дюймов, 56 и 80. Сейчас Араго держал шестнадцатидюймовую верстатку, с ограничителем примерно на десяти дюймах. В нее, очевидно, только начали закладывать литеры для формирования заголовка или отдельных строк текста. Потом строки будут сформированы на большой верстатке в целую страницу и со всех сторон зафиксированы рамой. С этого набора и будет верстаться, а потом печататься листовка или газета. Или книга.

Печататься…

Печататься, черт побери!!!

Так вот что сюда занесли в погреб перед приходом Агнес в особняк! Вот чего она не заметила в темноте! Вот почему у нее были испачканы башмаки – она тоже прошла по этой грязи, пахнущей еловой хвоей…