Читаем Лукавый взор полностью

– Болван! У тебя ничего не получится, пока ты не начнешь тренироваться перед зеркалом делать вольты – тренироваться ежедневно, неустанно.

Араго в свое время прошел именно такую школу перед зеркалом, отточив до совершенства шулерское мастерство: при надобности проделал бы до 45 вольтов за минуту; кроме того, он почти ежедневно разминал кисти и пальцы аккордами, арпеджио[111] и гаммами на пианино и мог бы клятвенно подтвердить слова черноусого умельца, но сейчас его заинтересовало не шулерское мастерство, а то, чего боится графиня… какая? Уж не графиня ли Заславская?.. Ну не молчите же, паны, продолжайте чесать языками!

– Боится графиня напрасно, – отозвался на его безмолвную мольбу бас. – Что опасного в мотыгах да лопатах? Если кому взбредет в голову проверить – их в верхних ящиках и найдут. Решат мешки перетрясти – там тоже бобы пересыпаются…

– А если развязать мешки надумают? – взволнованно спросил Богуш. – Или до нижних ящиков доберутся?

– Ну что ж, – ухмыльнулся черноусый, – тогда выйдет по пословице: что посеял – собирай!

– Но шум подымется… – прошептал робкий Богуш.

– Так ведь шум и без того скоро подымется такой, что не утихнет, – похлопал его по плечу черноусый. – Сам знаешь: если нет причин для бунта, их надо создать. Вот мы и создадим!

– Не лучше ли у Слона спрятать? Надежней будет! – предложил Богуш, однако в эту минуту черноусый обернулся к Араго и пробасил на самых низких, самых недобрых нотах:

– Чего ты тут стоишь?

Разумеется, он произнес это по-польски, и Араго, услышав обращенное к нему «По цо ту стоишь?», от неожиданности едва не буркнул на том же языке: «Не твоя справа!»[112], однако все-таки сдержался, ничем не выдал себя и продолжал таращиться на соседний стол, как если бы его всецело поглощала шедшая там игра, а из обращенных к нему слов он ничего не понял.

– Ты чего, Людвиг? – удивился Богуш. – Думал, это наш? Я такого не знаю.

– Я тоже его не знаю, – отозвался черноусый Людвиг, с неохотой отводя подозрительный взгляд от Араго. – Думал, шпек[113].

– Да брось, мало ли тут всякой рвани ошивается, – примирительно бросил Богуш.

Успокоило это Людвига, нет ли, однако он вернулся к игре, так что больше ничего Араго не услышал. Поэтому он через несколько минут подсел к столу, где как раз ушел один из игравших в беззастенчиво пудреные карты, сделал ставку, разумеется, остался в проигрыше и с удрученным видом ушел.

Нырнув в подворотню, Араго подождал, не пустится ли за ним слежка, на всякий случай снял фуражку, парик и отклеил усы, однако никого не было, поэтому он отправился домой, по пути выплюнув восковую «колбаску» и решив в следующий поход поменять грим.

Вчера он так и поступил, явившись на улицу Малых Конюшен в обличье хромого толстяка с обвисшими щеками, однако ничьего внимания не привлек, Людвига и Богуша не увидел, ни слова интересного не услышал и должен был признать этот поход напрасным.

Об этом Араго и сообщил Шпису, добавив:

– Не знаю, что за мотыги и лопаты и какие бобы прячут в погребе серого особняка, но только огородников эти паны очень мало напоминали. Я думаю, речь идет об оружии. Лопаты и мотыги – это, конечно, ружья, а бобы – патроны! Но зачем им оружие, что они затевают? Опять около посольства марши маршировать, как в прошлом году? Или какую-то другую провокацию готовят? Надеюсь, завтра мне снова повезет и я услышу что-нибудь определенное, а заодно, может быть, увижу и упомянутого ими Слона. Причем я совсем недавно уже слышал это слово, эту кличку… Вспомнить бы, где и когда! Пока публика в этом притоне собиралась довольно тщедушная, никого слоновьей комплекции я не видел, но может быть, завтра…

– Завтра ты никуда не пойдешь, – перебил его Шпис. – Именно это и просила передать мадам Р.: ты не должен больше появляться на Малых Конюшнях, да и вообще тебе надо быть крайне осторожным.

– Это еще почему? – удивился Араго.

– Потому что приехал Каньский, – ответил Шпис и добавил: – О подробностях не спрашивай: мадам Р. мне ничего не объяснила, но сказала, что ты все поймешь.

<p>Прощай, Тибо!</p><p>Париж, 1814 год</p>

Родители Фрази вернулись, когда тело поляка и двух мертвых русских, найденных в подвале, уже увезли, а еще одного разбойника увели солдаты. Телега с бесчувственным Державиным выехала из тупика Старого Колодца, повернула на улицу Сент-Антуан и загромыхала по булыжникам. Русские военные сопровождали ее пешком. Фрази и Тибо бежали следом. Тут их и перехватили мсье и мадам Бовуар.

Старший среди русских приказал возчику остановить телегу, назвал свои звание и фамилию – лейтенант[114] Ругожицкий – и начал было рассказывать о том, что случилось. Однако его французский оказался не больно-то хорош, поэтому Тибо то и дело нетерпеливо вмешивался и сам принимался описывать случившееся. Он очень гордился тем, что помог спасти Последнего пекаря!

Перейти на страницу:

Все книги серии Русская красавица. Романы Елены Арсеньевой

Заморская отрава
Заморская отрава

В недобрый час полюбили друг друга черноокий красавец Алексей Леонтьев, он же испанский шпион Хорхе Монтойя, и русская девушка Даша Воронихина! И неважно, что вместе с этой любовью в сердце Алекса проснулась любовь к давно покинутой родине. По воле злой судьбы девушка приглянулась еще и мальчику-царю Петру Второму, невольно перейдя дорогу своей троюродной сестре Екатерине Долгорукой. Всесильное семейство Долгоруких готово на любое злодейство, чтобы укрепить влияние на юного императора. А посланного в Россию с секретным заданием Леонтьева ограбили, украв самое важное – яшмовый сосуд с зельем, которому подвластны ум и жизнь тех, кто это зелье отведает. Даша находит заветный сосуд, надеясь, что помогает возлюбленному, однако они оба не могут провидеть будущее: ни своё, ни чужое, ни всей России…Библиография Елены Арсеньевой насчитывает более семи десятков детективных, исторических, любовных романов, а также несколько сборников новелл. В ее сказочно-фантастических повестях присутствуют не только реальные люди, но и волшебницы, колдуны, пришельцы из иных миров и множество других загадочных персонажей.

Елена Арсеньева

Исторические любовные романы

Похожие книги