Лукавый взор

– Это мое дело! – рассердился Базиль. – Ты же мне в самом деле как сестра, Фрази. Никогда не забуду, что ты мне жизнь спасла, когда некий блеро[186] хотел меня прикончить! А что я такого сделал? Мальца защищал от его побоев!

– Ты забыл, что твой малец сделал этому блеро отнюдь не маленький фрик-фрак?[187] – сердито проговорила Фрази, и Базиль так и закатился смехом:

– Ты скоро будешь лучше меня говорить на арго!

– Надеюсь, Бог меня сохранит, – буркнула Фрази, подходя к двери и поднимая щеколду, – и я никогда не…

Она не договорила, отлетела от распахнувшейся двери и упала бы, если бы ее не успел подхватить Базиль.

– Это кто тут приперся?! – возмущенно возопил он, глядя на ворвавшегося в комнату человека с пистолетом в руке, что не очень вязалось с его зеленым щегольским сюртуком и элегантным цилиндром. – Ты чего несешься, будто костыльщик к своей луизон?[188]

– Заткни пасть, – рявкнул Ролло (а это был именно он), переводя от одного к другой пистолет. – Отойдите к стене. Ну! Быстро!

Фрази и Базиль обменялись мгновенными взглядами и послушно попятились, причем она встала около комода, а Базиль отошел к шкафу.

– Ну что, узнала меня, Анджя? – глумливо спросил Ролло, глядя на Фрази. – Или прикажешь называть тебя Аннет? Или как-то еще? Например, мадам Рёгар? Или просто Лукавый Взор?

Любитель выражаться витиевато, Базиль, наверное, сказал бы (или хотя бы подумал), что у него сердце упало в башмаки. Фрази чувствовала себя примерно так же, однако у нее хватило сил хлопнуть глазами и спросить, стараясь, чтобы в ее голосе звучало только естественное изумление:

– Не пойму, вы это о чем? И кто вы вообще такой, мсье? Почему ворвались в мой дом и почему называете меня какими-то странными именами? И кто такая эта Анджя?!

– Эй, заходи, Агнес! – позвал Ролло, и в комнату втерлась худенькая фигурка в голубом платье и шляпке с низко опущенной вуалью.

Фрази опустила глаза, чтобы скрыть их ревнивый, ненавидящий блеск: ведь поганка Агнес была любовницей Араго, да еще хвасталась этим перед всеми, у кого были уши, чтобы слушать! И Андзе тоже приходилось слушать…

Не без труда овладев собой, уставилась на вошедшую, придав лицу возмущенное выражение (слишком стараться не приходилось!):

– Мало того что вы нагло явились ко мне, мсье, так еще какую-то подозрительную особу притащили! Кто она такая?!

– Посмей сказать, что ты меня никогда не видела! – трубно воскликнула Агнес, срывая с головы шляпку.

Раздался какой-то странный звук, напоминающий уханье филина. Так смеялся Базиль, когда ему надо было выразить не только веселье, но и злорадство. Этот его хохот выражал то, что люди образованные называют сарказмом.

– Ну и пиф![189] – просто-таки взвыл он восторженно, глядя на нос Агнес. – В жизни такого пифа не видел!

– Могу поклясться чем хотите, что и мне этот нос совершенно незнаком, – ни словом не погрешив против истины, призналась Фрази. – Кто это вас так приложил, мадам, и чем вы перед ним провинились?!

– Меня ударил Тибурций! И я ничем перед ним не провинилась, я сама предложила это сделать, чтобы меня пожалел Араго! Чтобы он мне поверил! – захлебываясь от самодовольства, прогундосила Агнес. – И мне это удалось! Я разрядила его пистолеты, я отправила его в Монморанси, на старую мельницу, где его ждет ловушка! И там его убьют! Если он мне не достался, то и тебе не достанется тоже!

Фрази оперлась о комод, чтобы не упасть, потому что у нее вдруг подкосились ноги.

– Ага, ага! – радостно взвизгнула Андзя. – Смотри не брякнись в обморок!

– Я вообще не понимаю, о ком вы говорите, мадам, – с трудом проговорила Фрази, уже не заботясь о том, чтобы ее голос звучал естественно. Сейчас ей нужно было время, чтобы овладеть собой, чтобы собраться с мыслями, чтобы понять, как поступить, что сделать, как спасти Араго…

Нет, спасти Державина!

Снова спасти своего любимого!

– Придержи язык, Агнес, – с явным неудовольствием прикрикнул Ролло. – Как вы, бабы, всегда начинаете сводить счеты не вовремя!

– Сам ты баба! – рявкнула Агнес. – Говорят, граф простил тебе мамуры[190] с его женой, потому что у тебя мамуры с ним самим!

– Ого, да наш малыш, оказывается, живет на улице Скверных Ребят! – съехидничал Базиль, и Ролло, побагровев, направил на него пистолет:

– Еще одно слово, и этот ствол покажет тебе такую улицу Скверных Ребят, что глаза на лоб вылезут! А ты, дура, заткнись, не то добавлю по носу так, что по черепу размажу!

Как ни была встревожена и напугана Фрази, она не могла не усмехнуться. Не было на арго более тяжкого оскорбления, чем назвать кого-то жителем улицы Скверных Ребят, улицы Мове Гарсон, где издавна селилось всякое отребье, от смутьянов, грабителей, убийц до шлюх мужского пола. Правду сказала Агнес или нет про «мамуры» Ролло с графом, но теперь Ролло из ее сообщника или по крайней мере союзника стал врагом или про крайней мере противником. Как бы этим воспользоваться?