Всем народам, процветающим благодаря своему могуществу, в том числе и самим римлянам, чья власть простирается над всем миром, – если только они пожелают быть справедливыми, то есть возвратить чужое, – придется вернуться в свои хижины и влачить жизнь в бедности и нищете.
Желающего судьба ведет, не желающего – влачит.
* Перипатетики [ученики Аристотеля] похожи на лиры: звучат прекрасно, а сами себя слушать не умеют.
Всякая наука есть указательница пути и учредительница порядка.
Любовь проходит с голодом, а если ты не в силах голодать, петлю на шею, и конец.
Кратет ‹…› увидал однажды гуляющего в одиночку юнца и спросил его, что он тут делает один. «Разговариваю с самим собой!» – был ответ. На это Кратет сказал: «Будь осторожен ‹…›: ведь твой собеседник – дурной человек!»
Больше хороших людей благодаря воспитанию, чем от природы.
Одному человеку, который не знал ни музыки, ни геометрии, ни астрономии, но желал стать его учеником, он [Ксенократ] ответил так: «Ступай прочь: тебе не за что ухватить философию!»
* Философа Лакида пригласил к себе пергамский царь Аттал, но Лакид сказал: «На статуи лучше смотреть издали!»
Геометрией он [Лакид] занялся поздно; кто-то спросил: «Разве теперь время для этого?» – «Неужели еще не время!» – переспросил Лакид.
Государство существует, охраняемое личным участием каждого.
Трое составляют сущность государственного строя – правитель, судья и частный человек.
Из ничего не может возникнуть ничего.
Кто-то говорил, что высшее благо иметь все, чего желаешь; он [Менедем] возразил: «Нет, гораздо выше – желать того, что тебе и взаправду нужно».
Мы не знаем, знаем ли мы что-нибудь или ничего не знаем.
Мыслить и быть одно и то же.
Любят все, но мучатся не в равной мере; есть такие, которые мучатся особенно. Их-то и называют любящими.
Один день образованного человека дольше самого долгого века невежды.
* Править значит не властвовать, а исполнять обязанность.
Закон должен быть краток, чтобы невеждам легче было его усвоить. Он – как божественный голос свыше: приказывает, а не обсуждает.
Удвоенное желание есть страсть, удвоенная страсть становится безумием.
Из всех приправ самая лучшая – огонь.
На свете все когда-то было в первый раз.
Не восхваляй его, пока он жив!
Софокл говорил, что сочиняет людей такими, как они должны быть, а Еврипид – как они есть.
Софокл, уже под бременем лет, когда его спросили, предается ли он любовным утехам, ‹…› ответил: «Да хранят меня боги от этого! Я с радостью бежал от них, как от грубого и бешеного хозяина».
Единственный мудрец – это поэт.
Нет, не дало божество ничего непреложного людям,
Даже пути для того, чтоб угодить божеству.
Стихи если и приносят пользу, то не как стихи.
Слова «хорошо подражать Гомеру и ему подобным» ‹…› не позволяют считать хорошим само творчество Гомера и ему подобных, – ведь они-то не подражали сами себе!
Самое вкусное мясо не похоже на мясо, а самая вкусная рыба не похожа на рыбу.