Буду краток, но по делу, то есть в тему этого рассказа.
Мне было двадцать девять лет Моя жена забеременела. Когда она сообщила мне радостную новость, я:
а) пришел в экстаз;
б) вдруг начал просыпаться в три часа ночи и думать: «Чувак, ты умрешь. Наступит день, когда ты помрешь раз и навсегда». Эта мысль прочно засела в моей голове.
Не нужно быть гением психологии, чтобы понимать, откуда берутся такие мысли. С появлением нашего ребенка я становлюсь уже не самым последним звеном семейной цепи; возникнет новое звено, а я сам неизбежно упаду в разинутую пасть вечности. Нет, я буду жить в виде генов в моем ребенке, но не вечной жизнью в собственном теле. По всей видимости, до двадцати девяти лет о такой перспективе я не задумывался.
Нет, я справился. У меня замечательная дочь, и я не против того, чтобы сойти с дистанции, потому что, во-первых, участвовал в появлении дочери на свет, а во-вторых, написал несколько книг, которые, возможно, люди будут читать и после моей смерти. Так что у меня все в порядке.
Но этот всплеск осознания собственной бренности, случившийся со мной в двадцать девять лет, повторяется снова и снова, правда, чуть-чуть иначе. Я не боюсь умереть. Мне только жаль, что существовать я больше не буду. Мне нравиться жить. Жизнь — милейшая штука. Я уверен, что после смерти этот вопрос перестанет меня тревожить (ведь не тревожился же я, что не существую, до своего рождения?), но сейчас я как-то к этому не готов. Просто я так много сделал для того, чтобы обрести ощущение себя, окружающего мира, людей. Я же не смогу забрать все это с собой, верно? Вот в чем беда, скажу я вам.
Наверное, с моей стороны это эгоизм, но я не стану себя в нем винить. Возможно, перед самым концом он мне не поможет, но пока я жив, пусть будет так.
Как я уже говорил, эта моя короткая история — в тему рассказа «Старая забытая ножка». Рассказ, который и радует меня, и печалит. Радует потому, что Лафферти явно меня понимает. Печалит потому, что… ну да. Забвение ждет, верно?
Ладно. Пусть дождется (рано или поздно). Но до тех пор — я здесь, чуваки. И мне это нравится.
— Дох-доктор, к вам сфайрикос! — радостно воскликнула послушница Мойра П. Т. де С. — Настоящий сферический инопланетянин! Таких пациентов у вас еще не было, если, конечно, он не обманщик. Уверена, он отвлечет вас от мыслей… э-э-э… о грядущем великом событии. Каждому дох-доктору полезно иногда принять необычного пациента.
— Спасибо, послушница. Пригласите его, ее, четверного, пятерного или кто он там на самом деле. Вы правы, у меня пока еще не было настоящего пациента-сфайрикоса, да к тому же не обманщика. Сомневаюсь, что этот не обманщик, но в любом случае встреча с ним доставит мне удовольствие.