Читаем Лучшее полностью

— Здесь — одна из почтовых станций, где мы меняем коней в наших странствиях по орбитам. В Отмелях останавливаются многие кометы: Бугера, Донати, Энке, 1914 года, Галлея.

— Но почему именно в Бумеровых Отмелях? На этой маленькой речушке?

— Часто вещи бывают больше, чем кажутся. Симарон на самом деле не такая уж и речушка. Настоящее имя этой реки — Океан, Который Объемлет Все Миры.

— Комета… старик, из которого все время что-то сыпется, — начал свой вопрос Великоф, склонив огромную голову набок, — скажи нам, кто они — эти прото-люди, которых мы ищем по всему свету и, возможно, нашли здесь, в сотне километров от нашего прославленного Ти-тауна?

— И ты спрашиваешь? Да посмотри на свою физиономию! — Старик Комета смотрел на Великофа и мерцал. Человек, который мерцает, определенно бывал среди звезд; они явно оставили на нем свою пыль. — Если хочешь знать, ты сам один из них.

— Давно подозревал об этом, — пробормотал Великоф. — Но кто же они? Кто я?

— Как верно вчера подметил мудрый Вилли, они — простой люд, основа породы. Нельзя недооценивать простой люд. Они почва. Раса, которая лежит в основе нескольких человеческих рас. Когда плоть и кровь выдающихся рас истощается, они поддерживают вас, подмешивая своей царственной силы. И это происходит постоянно, но в некоторые эпохи особенно заметно. Они — звено, которое никогда не терялось. Связующее звено между прахом и кровью.

— Но почему они — да и я, не будь я таким опрятным и знаменитым, — оказываются иногда животными? — спросил Великоф. — Почему всегда живут на окраинах и задворках?

— Не всегда. Иногда в центре. Это даже мудрый Вилли понимает. Но таково их предназначение — стоять в стороне и копить силы. Взгляните на мощный костяк этой девушки! Ее предназначение — передать всем облик, который для нее выдумала мать. Они очень глубоко мыслят, именно здесь, в этих пустынных местах, где другим расам так не хватает глубины мыслительной деятельности. Своими силами и мыслями они делятся с остальными, когда вдруг наступает блистательная эпоха великих свершений и великой энергии. Вспомните великие эпохи: Афины, Флоренция, Лос-Анджелес. А после эти люди снова отходят в сторонку — набраться сил и подготовить почву.

— Но что они делают в этом тесном обветшалом отеле, который похож на выцветший дагерротип? — спросил Вилли. — Или что-то космическое заключено в нем и в этой речушке?

— Конечно, Вилли. Отель называется Ксенодохий, или Странноприимный дом. Дом, где собираются странники. И те, что сейчас здесь, и те, что бродят по свету. И он не мал, просто в каждое мгновение ты можешь видеть только ту его часть, которая доступна твоему зрению. Потом странники пойдут дальше своей дорогой. Иногда они живут в местах обычных людей, на окраинах или в центре. Иногда — в местах и эпохах, заброшенных человечеством. Заброшенные они предпочитают чаще и ко времени относятся по-рыцарски. А что в этом плохого? Если обычные люди завершают эпоху и оставляют ее, почему ею не воспользоваться?

Ревущий гул стал совсем близким, и снаружи начался страшный ливень.

— Пора, — воскликнула своим странным голосом Лангу-стия Сом. — Поток пришел, и он снесет все на своем пути. Пора ложиться в реку.

Все поспешили за ней — и обитатели Бумеровых отмелей (в том числе гиганты), и знаменитости.

— Комета, ты что, тоже ляжешь в реку? — удивился Вилли Макджилли. — Не ожидал от тебя такого.

— Нет, не лягу. У меня другой путь. Возьму свою лошадку с повозкой и вознесусь над потоком.

— И что, они действительно выглядят как конь и повозка?

— Нет, они выглядели бы иначе, если бы ты мог их видеть.

— Комета, кто ты на самом деле? — спросил Великоф, когда они уходили от старика. — К какому роду принадлежишь?

— К человеческому, конечно. К особой расе рода человеческого, которая иногда возникает из смешения, а потом опять уходит, чтобы набраться силы и глубины. Некоторые из нас уходят на очень долгие времена. Нас мало. Мы все в дальнем родстве, но на какое-то время становимся друг другу чужими, потому что так надо.

— Ты инопланетянин с летающей тарелки?

— С какой еще тарелки? Харма — значит колесница, иначе — повозка, а никакая не тарелка. Мы — кометы. И наше смешение с обычными людьми происходит, как правило, во внезапные, блистательные эпохи. Словом, с удовольствием поболтаю с вами, ребята, в другой раз. Если встретимся лет через восемьдесят семь.

— Может, и встретимся, — сказал доктор Великоф Вонк.

— Может, и встретимся, — вторил ему Вилли Макджилли.

Знаменитости поспешили за обитателями Бумеровых Отмелей на реку. А Комета, скорее всего, сел в свою конную повозку и вознесся. Странный он, этот старик, слишком уж много из него сыпется всего. Вряд ли он протянет еще век.

Перейти на страницу:

Все книги серии Зарубежная фантастика «Мир» (продолжатели)

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии