Лучше подавать холодным.

- Хорошие, - сказала Витари, - если вы любите плохие новости. По моим сведениям, баолийцы силой в десять тысяч переправились через реку и втроглись на земли Осприи. Мурис объявил независимость и принялся воевать с Сипани, по новой, пока сыновья Соториуса дерутся на улицах города друг с другом. - Её палец обводил места на карте, походя отмечая распространяющийся по континенту хаос. - Виссерин остаётся без правителя, разорённой тенью былого могущества. Ходит молва о чуме в Аффойе, о великих пожарах в Никанте. Шумит Пуранти. Гудит Мусселия.

Рубин безрадостно потянул себя за бороду. - Горе тебе, Стирия! Говорят, Рогонт был прав. Кровавые Годы подошли к концу. Огненные Годы лишь начинаются. Святые в Вестпорте провозглашают конец света.

Монза презрительно фыркнула. - Птичка посрёт - и то эти мудаки уже провозглашают конец света. Есть места, где не происходят бедствия?

- Разве что Талинс? - Витари мельком оглядела чертог. - Хотя по моим сведениям дворец в Фонтезармо недавно подвергался лёгкому ограблению. И ещё Борлетта.

- Борлетта? - Прошло не многим больше года, с тех пор как Монза докладывала Орсо, в этой самой комнате, как она основательно обнесла город. Не говоря уж о посажении на пику головы его правителя.

- Юная племянница герцога Кантайна расстроила заговор городской знати. Её хотели сместить. Предположительно, она произнесла настолько проникновенную речь, что все они побросали мечи, пали на колени и не сходя с места принесли нерушимую вассальную присягу. Ну, или по крайней мере, так рассказывают эту историю.

- Заставить вооружённых людей пасть на колени - ловкий ход, как бы она его не добилась. - Монза вспомнала, как одержал свою великую победу Рогонт. Клинки убивают людей, но побуждать их возможно лишь словом, а добрые соседи есть надёжнейшее укрытие в бурю. - У нас есть такая вещь, как посол?

Рубин обвёл глазами стол. - Осмелюсь заявить, мы в силах смастерить одну штуку.

- Тогда смастерите и отправьте его в Борлетту, с подобающими дарами для столь убедительной герцогини и... заверениями о нашей сестринской близости.

- Сестринской... близости? - Витари посмотрела так, будто ей кто-то насрал в постель. - Я и не думала, что это ваш метод.

- Всё что работает - мой метод. Говорят, добрые соседи - надёжнейшее укрытие в бурю.

- И ещё добрые мечи.

- Что добрые мечи - это не обсуждается.

Рубин выглядел глубоко сожалеющим. - Ваша светлость, ваша репутация не совсем... та, что нужно.

- Как впрочем и всегда.

- Вас повсюду обвиняют в смерти короля Рогонта, канцлера Соториуса и их соратников по Лиге Девяти. То, что спаслись вы одна...

Витари картинно ухмыльнулась. - Офигительно подозрительно.

- В Талинсе, спору нет, вас лишь сильней полюбили. Но в других местах... если бы Стирия не была столь сильно размежеванной, она, несомненно, объединилась бы против вас.

Груло бросил суровый взгляд на Скавье. - Нам нужно кого-то обвинить.

- Пусть вина ляжет на плечи виновного, - сказала Монза, - на этот раз. Корону отравил Кастор Морвеер, и несомненно по приказу Орсо. Пусть люди об этом узнают, настолько широко, насколько возможно.

- Но ваша светлость... - Рубин перешёл от сожаленья к мольбе. - Никто его не знает. В глазах народа великие злодеяния - дело рук великих личностей.

Монза закатила глаза. Герцог Орсо торжествующе скалился на неё с полотна баталии, на которой он никогда не был. Она осознала, что скалится в ответ. Прекрасная ложь всякий раз побеждает неприглядную правду.

- Стало быть, возвеличте его. Кастор Морвеер, безликая смерть, великий и ужасный Мастер Отравитель. Крупнейший, искуснейший убийца в истории. Поэт тлена и разрушения. Человек способный пробраться в самый охраняемый дом в во всей Стирии, убить её монарха и четверых великих владык, а после уйти незамеченным, подобно ночному дуновению. Кто выстоит против самого Королю Ядов? Да мне самой просто повезло уйти от него живой.

- Невинной бедняжкой, каковы вы и есть. - Витари медленно покачала головой. - Меня бесит осыпать славой эту отрыжку рода людского.

- Ничего, переживёте.

- Из мёртвых плохие козлы отпущения.

- Ой, да ладно, вы же можете вдохнуть в него немножко жизни. Листовки на каждом углу, громогласные обвинения в гнусном преступлении и награда в, скажем, сто тысяч серебренников за его голову.

Вольфер стал выглядеть ещё более встревоженным. - Но... он же мёртв, не так ли?

- Похоронен вместе со всеми, когда мы заровняли траншеи. Что означает, что нам никогда не придётся платить. Ад и дьяволы, назначьте двести тысяч, тогда мы заодно будем смотреться богатыми.

- А выглядеть богатым, почти так же полезно, как и быть им, - сказала Скавье, бросая суровый взгляд на Груло.

- После историй, что я поведаю, даже когда мы умрём и порастём быльём, имя Морвеера будет упоминаться лишь шёпотом и повергать в трепет. - Витари улыбнулась. - Матери будут пугать им детей.

- При этой мысли он наверняка смеётся из могилы, - сказала Монза. - Да, кстати, говорят, вы раскрыли небольшой мятеж.