Лучше подавать холодным.

Лучше подавать холодным.

Чрезвычайно опасная женщина была предана своим нанимателем. Её брат был убит, а сама она искалечена. Она хочет отомстить бывшему хозяину и шести его соучастникам, для чего нанимает группу не слишком надёжных, да и к тому же плохо сочетающихся друг с другом, помощников. Молодого северянина, пытающегося оставить позади прежнюю жизнь, полную насилия и неудач, экс–заключённого (мономаньяка, одержимого магией чисел), совершенно невыносимого мастера среди отравителей с его невозможной ассистенткой, и знаменитейшего (прежде всего, своим переменчивым нравом) кондотьера, готового на подвиг ради одного только глотка спиртного… Очень скоро по следам колоритной группы отправляется самый опасный наёмный убийца во всём Земном Круге.

Посвящается Грейс:

Однажды ты это прочтёшь

И слегка опечалишься.

Бенна Муркатто спасает жизнь.

Разгоралась заря цвета пролитой крови. Она сочилась с востока и окрашивала красным тёмное небо, нанося позолоту на пятна туч. Под ней вилась дорога в горы к крепости Фонтезармо - скоплению чётко очерченных башен, пепельно-черных на фоне раненых небес. Цветами восхода были багровый, черный и золотой. Цвета их ремесла.

- Этим утром ты особенно прекрасна, Монза.

Она вздохнула. Как будто ей просто повезло. Как будто она не потратила целый час, наводя красоту перед зеркалом. - С фактами не поспоришь. Подтвержать их - не комплимент. Ты лишь доказал, что не слепой. - Она зевнула и выпрямилась в седле, заставив подожать его ещё мгновение. - Я должна услышать ещё что-нибудь.

Он громко прочистил горло и воздел руку - плохой актер готовит своё великий монолог. - Твои волосы подобны... мерцающей траурной вуали!

- Ты надутый индюк. Чем они были вчера? Локоном полуночи. То мне понравилось больше, похоже на стихи. Дурные стишки, но всё-таки.

- Ну блин. - Он окинул взглядом облака. - Зато твои глаза сверкают как ослепительные, бесценные сапфиры!

- Теперь, стало быть, у меня на лице камни?

- Губы подобны лепесткам роз?

Она плюнула в него, но он был наготове и увернулся. Плевок перелетел через лошадь и попал на сухие камни на обочине. - Это чтобы удобрить твои розы, жопа. Старайся лучше.

- С каждым днём всё труднее, - пробормотал он. - Этот камень, что я купил, смотрится на тебе восхитительно.

Она подняла правую руку, чтобы полюбоваться этим камнем, рубином, размером с миндальный орех, вбиравшим первые отблески солнца и ярким, как открытая рана. - Бывали подарки и похуже.

- Он идёт к твоему вспыльчивому нраву.

Она скривилась. - И к моей кровавой репутации.

- Похер на твою репутацию! Это только придурочный трёп! Ты - мечта. Видение. Ты выглядишь как... - он щелкнул пальцами - Сама богиня войны!

- Богиня чего?

- Войны. Тебе нравится?

- Понравится. Расцелуй задницу герцога Орсо хотя бы вполовину также страстно, и мы сможем получить доплату.

Бенна сморщил губы. - Я ничего не люблю больше, чем утро, когда перед моим лицом предстают полненькие, кругленькие ягодицы его высочества. У них вкус... власти.

Копыта стучали по пыльной дороге, скрипели сёдла и позвякивала сбруя. Путь вверх по склону развернулся в обратном направлении, а через какое-то время развернулся снова. Остальной мир постепенно уменьшался под ними. С неба на востоке вытекла алая кровь и оно стало розового цвета мяса на бойне. Поворачивая сквозь осенние леса на дне горной долины, взору постепенно представала река. Сверкая, как армия на марше, она текла быстро и неумолимо навстречу морю. Навстречу Талинсу.

- Я жду, - сказал он.

- Чего?

- Моей доли комплиментов, конечно.

- Если твоя голова попытается надуться ещё хоть немного, она взорвётся к ебеням. - Она поправила свои шелковые манжеты. - А мне не нужны твои мозги на моём новом костюме.

- Укол! - Бенна прижал руку к груди. - Прямо сюда! Это ты так отплатила за мои годы преданности, мразь бессердечная?

- Да как ты смеешь заявлять мне о своей преданности, холоп? Всё равно что клещ был бы предан тигру!

- Тигру? Ха! Когда тебя сравнивают с животным, обычно берут змею.

- Всё лучше, чем быть опарышем.

- Шлюха.

- Ссыкло.

- Убийца.

Ей было трудно это отрицать. Опять наступила тишина. На высохшем у обочины дереве запела птичка.