Лучше подавать холодным.

Весь гнев сошёл с лица Орсо и оно вяло и страшно обвисло. - Должно быть ты счастлива.

- Мне нихуя не грустно, вот что я скажу!

- Великая герцогиня Монцкарро Талинская. - Орсо неспешно щёлкнул пальцами, резкий звук отразился от высокого свода. - Поздравляю с победой. В конце концов ты добилась, чего хотела!

- Что я хотела? - На мгновение она не могла поверить в то, что слышит. - Думаешь, я этого хотела? После всех битв, где я за тебя сражалась? После всех моих побед для тебя? - Она едва не визжала, плюясь от ярости. Она зубами сорвала перчатку и потрясла перед ним раздавленной рукой. - Я, блядь, этого хотела? Какой повод мы тебе дали, что ты нас предал? Мы тебе служили верой и правдой! Всегда!

- Верой и правдой? - Орсо сам неверяще поперхнулся. - Бахвалься своей победой, раз так надо, но не бахвалься передо мной своей невинностью! Мы оба лучше знаем!

Все три арбалета уже заряжены и наведены. - Мы верно тебе служили! - возопила она снова, надрывным голосом.

- Ты отрицаешь? То, что Бенна выискивал оппозиционеров, революционеров, изменников среди моих неблагодарных подданных? То, что предлагал им оружие? То, что обещал, что ты поведёшь их к славе? Займёшь моё место? Сместишь меня! Ты думала я об этом не узнаю? Ты думала я буду стоять и хлопать ушами?

- Что за... Пиздишь, сука!

- Ты всё ещё отрицаешь? Я и сам не мог поверить, когда мне рассказали! Моя Монза? Кто была мне дороже собственных детей? Моя Монза предала меня? Я видел собственными глазами! Своими собственными глазами! - Эхо его голоса медленно угасло, и погрузило зал в почти полную тишину. Лишь нежное побрякивание доспехов, тех четверых, что потихоньку приближались к ней. Она же только таращила глаза. В неё медленно закрадывалось осознание.

У нас мог бы быть свой собственный город, говорил Бенна. Ты могла бы быть герцогиней Монцкарро... каковской то-там. Талинской, не договорил он. Мы заслуживаем, чтобы нас помнили. Он задумал всё сам, один, и не оставил ей выбора. Прямо как тогда, когда он предал Коску. Так будет лучше. Прямо как тогда, когда он забрал золото Хермона. Оно наше.

Он всегда был тем, кто строит обширные планы.

- Бенна, - заскулила она. - Ты придурок.

- Ты не знала, - тихо произнёс Орсо. - Ты не знала и теперь всё стало ясно. Твой брат обрёк себя на смерть, и нас обоих вместе с собой, и вдобавок половину Стирии. - У него вырвался печальный смешок. - Как только я посчитаю, что знаю всё, жизнь всегда найдёт способ меня огорошить. Ты опоздал, Шенкт. - Его глаза переметнулись в сторону. - Убей её.

Тень пала на Монзу и она, покачнувшись, обернулась. Пока они разговаривали, подошёл человек, его мягкие рабочие ботинки не издавали ни малейшего звука. Он уже стоял над ней, так близко, что можно дотронуться. И протягивал руку. На ладони лежало кольцо. Кольцо Бенны с рубином.

- По моему это твоё, - сказал он.

Бледное тонкое лицо. Не старое, но в глубоких морщинах. Твёрдые скулы, глаза голодно блестят в посиневших глазницах. Глаза Монзы полезли на лоб, холодный шок узнавания окатил её ледяной водой.

- Убей её, - повысил голос Орсо.

Вновь прибывший улыбнулся, но улыбка, как у оскаленного черепа, не коснулась его глаз.

- Убить её? После всех моих стараний сохранить ей жизнь?

С её лица сошёл цвет. В общем-то она выглядела практически также бледно, как и тогда, когда он в первый раз нашёл её, переломанную, среди отходов на склоне Фонтезармо. Или когда она впервые очнулась, после снятия швов и в ужасе уставилась на своё исполосованное шрамами тело.

- Убить её? - снова спросил он. - После того, как я вынес её с горы? После того, как я срастил её кости и сшил её воедино? После того, как я защитил её от ваших посланцев в Пуранти?

Шенкт повернул ладонь и дал кольцу упасть, и оно отскочило раз, и вращаясь, звенело на полу, рядом с её искорёженной правой рукой. Она не поблагодарила его, но он и не ждал благодарностей. Он совершил всё это не ради её спасибо.

- Убейте обоих! - прокричал Орсо.

Шенкта постоянно поражало, какими коварными могут быть люди по пустякам, но при этом, какую они могут проявлять верность, когда их жизни им уже не принадлежат. Эта последняя горстка стражи до сих пор стояла за Орсо насмерть, несмотря на очевидный закат его дней. Наверное у них просто в голове не укладывалось, что столь могущественный человек, как великий герцог Талинса может умереть подобно любому другому, и столь же легко рассыплется в пыль вся его власть. Наверное для иных людей послушание становится привычкой и отсекает лишние вопросы. А может быть они искренне посвятили себя служению своему хозяину, и избрали быстрый шаг в смерть как часть чего-то великого, заместо похода по долгой, трудной дороге жизни, вкушая её ничтожность.