Ловите принца! (Щепки на воде)

— Эй, кашевар, угости этих молокососов, да кашей не с молоком, а с мясом. А после, пусть не ленятся — идут тренироваться. И это дело на тебе, Майчи, — погрозил пальцем Многоежке, который с сердитым лицом сидел на скамье у оружейных стоек и поглаживал ушибленный Лариком подбородок. — Эй, Рифмач, — позвал Пека, — идем со мной. Есть разговор…

Мастер Герман оставил свое кресло у печки и с приговором 'иду-иду' пошаркал ко входной двери — в нее громко и нетерпеливо барабанили. Открыл и даже шаг назад сделал, увидав статного воина в кольчуге, простых, блестящих латах и в сияющем шлеме. Из-под козырька сего замечательного головного убора светились радостью огромные глаза Пека.

— Привет, отец! — прямо в пороге юноша обнял старика. — Посмотри на меня! Порадуйся за меня! Я теперь воин! Воин Илидола!

— Господи боже, — прошептал Герман, присаживаясь на скамеечку, что стояла в прихожей у стены. — Мне на минуту показалось, что я короля Лавра увидел! Как двадцать пять лет назад, во время войны за Острый склон…

— Эй, старик, — Пек нахмурился, проходя в дом, — не порти мне настроения.

— Простите, сэр, простите, — кивнул мастер. — Неужто, вы, в самом деле, вступили в илидольский гарнизон?

— Конечно!. А как еще я смог бы получить такие славные доспехи и эту накидку, — юноша развернул перед Германом синюю одежду с белыми гербами города. — И я не простой солдат. Я стражник Главных Ворот! Капитан назначил мне испытание — и я его выдержал.

— Испытание?

— Да. Сперва я на палке уделал одного из опытных вояк. Это надо было видеть! — громко вещал Пек. — Я — на уход и по руке ему! Все, как ты учил, — юноша схватил руку мастера и крепко пожал ее. — Потом капитан Альвар дал мне меч! Настоящий! И сам вышел противником! И я задел его! Слышишь, отец! Я его за-дел! В три удара! — он почти кричал.

— Мальчик мой, вы использовали те приемы, которым я вас учил? — ахнул Герман.

— Конечно. Как бы иначе…

— Вы выдали себя! Секреты королевского фехтования! Их никто не знает, кроме посвященных…

— Ну и что? Думаешь, капитан далекого города что-то понимает в королевском фехтовании? — махнул рукой Пек. — Сомневаюсь я.

— Но он наверняка спросил вас, где вы учились?

— Спросил, а я ответил: был-де добрый человек — он и научил. А капитан Альвар просил меня учить его воинов и его при случае. Представь! Учить самого илидольского капитана! Вот уж не думал, что твои уроки сослужат мне такую славную службу! — и Пек чуть ли не впляс пустился по крохотной комнатке — от этого застонали половицы, задребежжала посуда на полках.

Герман налил себе еще воды, сокрушенно качая головой:

— Не делайте этого, мальчик мой. Королевское фехтование не должно становиться известным простым воинам. Так уж заведено.

— Кем?

Старик поперхнулся водой.

— Кем заведено? — повторил вопрос Пек. — Самой же знатью и заведено! Чтоб простые люди не могли дать им отпора! Но разве это честно, когда разодетый в шелк и золото мироед диктует свои капризы цельному городу и знает, что ему не смогут дать отпора? У лорда Гоша, насколько я знаю, преотличные рыцари. И что будет, если он соберет всю дружину и придет под стены Илидола? Он устроит здесь бойню, потому что даже сам капитан городского гарнизона мечом владеет кое-как. Несправедливо!

— Мальчик мой! Неужели вы думаете, что сможете восстановить справедливость? — схватил раскрасневшегося Пека за руки Герман. — Это глупо! Вы один ничего не сделаете!

— Да разве? — несогласно ухмыльнулся юноша. — А теперь посмотри на меня. Кого ты видишь?

— Блестящего воина, — пришлось согласиться Герману, потому что глазам своим он не мог не верить.

— А откуда явился этот воин? Я был простым 'зайцем' в кулачном доме папаши Влоба. Один удачный удар моего противника — и в любой момент я мог стать нищим и помереть с голоду. Но я никогда не хотел, чтоб так было. Я всегда думал, что могу стать чем-то большим и значимым. И когда мне подвернулся шанс, я его использовал. Теперь на мне — кольчуга, шлем и гербы города! И меня уважает сам капитан илидольского гарнизона! Как думаешь: это каждому под силу?

— Так сложились обстоятельства…

— Может быть, но каждый ли на моем месте использовал бы это с пользой для себя?

— Соглашусь: не каждый…

— Так вот, мастер Герман, сегодня я уверен в себе! Более чем уверен! И уверен еще кое в чем: в том, что и один человек может горы свернуть! Если захочет. А я хочу многого!

— Бог вам в помощь, мой мальчик, — у старика уже не было сил возражать и спорить.

Пек увидел это, понял, что утомил наставника, потому умерил свой пыл и заговорил уже мягче и спокойнее:

— Сейчас я ухожу — меня ждут в казармах. Я буду делать так, как решил. Я буду защищать Илидол и всех, кто живет в нем. И вас тоже, отец мой. И пришел я затем, чтоб вы знали: каких бы успехов я ни достиг, я буду считать, что в них вы виноваты, — улыбнулся и обнял старика. — До свидания, — и выскочил, звякая своим блестящим снаряжением, за порог.

Герман, печально улыбаясь, проводил его взглядом и прошептал:

— Разве ж я виноват? Принц Мелин, это ваш отец, как пламя, просыпается в вас…

Глава двенадцатая