Ловец во ржи

Мне еще нужно было достать эти чертовы билеты в театр, так что я купил газету и посмотрел, какие спектакли показывают. Поскольку было воскресенье, показывали всего где-то три спектакля. Что я сделал, я пошел и купил два места в партере на «Я узнаю любимого”. Это был бенефис или вроде того. Мне не слишком хотелось это смотреть, но я знал, что старушка Салли, королева туфты, будет пускать слюни до пола, если я скажу ей, что достал эти билеты, потому что там были Ланты[15] и все такое. Ей нравятся спектакли, которые считаются очень утонченными и выдержанными, и все такое, с Лантами и все такое. А мне – нет. Мне не слишком нравятся всякие спектакли, если хотите знать. Они не так плохи, как кино, но из-за них уж точно не стоит сходить с ума. Между прочим, я ненавижу актеров. Они никогда не ведут себя, как люди. Они только так думают. Кое-кто из хороших, те – да, едва-едва, но все равно не настолько, чтобы на это приятно было смотреть. А если какой-то актер по-настоящему хорош, ты всегда видишь, что он знает, что хорош, и это портит дело. Взять хотя бы сэра Лоуренса Оливье. Я видел его в ”Гамлете” – Д. Б. брал меня с Фиби в прошлом году. Сперва он взял нас на ланч, а потом – на спектакль. Он его уже смотрел, и по тому, как он о нем рассказывал за ланчем, мне тоже чертовски захотелось посмотреть его. Но мне не слишком понравилось. Я просто не вижу, что такого потрясающего в сэре Лоуренсе Оливье, вот и все. У него зверский голос, и он чертовски обаятельный парень, и на него приятно смотреть, когда он ходит или дерется на дуэли или что-нибудь еще, но он ничуть не похож на Гамлета, как мне рассказывал о нем Д. Б. Он слишком походил на генерала, блин, а не на грустного, загнанного типа. Лучшая часть во всей картине была та, где брат старушки Офелии – тот, что ввязывается в дуэль с Гамлетом в самом конце – уезжает, и его отец дает ему кучу советов. Пока отец давал ему кучу советов, старушка Офелия как бы дурачилась с братом, вынимала его клинок из ножен, дразнила и все такое, пока он старательно делал вид, что вникает в это фуфло, что толкал его отец. Это было прикольно. Я прямо смотрел и балдел. Но такое нечасто увидишь. Единственное, что понравилось старушке Фиби, это когда Гамлет гладит по голове эту собаку. Фиби подумала, это мило и забавно, и так и было. Что мне придется сделать, это прочесть саму эту пьесу. Моя беда в том, что мне всегда приходится читать все самому. Если это говорит актер, я почти не слушаю. Мне каждую минуту не дает покоя мысль, что сейчас он выкинет какую-нибудь туфту.

Когда я достал билеты на спектакль с Лантами, я поехал кэбом до парка. Нужно было поехать подземкой или вроде того, потому что капуста у меня начинала заканчиваться, но хотелось поскорее убраться нафиг с этого Бродвея.

В парке было паршиво. Не слишком холодно, но солнце все равно не выглядывало, и казалось, в парке нет ничего, кроме собачьего дерьма, плевков и стариковских окурков, а все скамейки казались такими влажными, что только присядешь, сразу промокнешь. Тоску нагоняло, и то и дело, без всякой причины, знобило на ходу. Даже не подумаешь, что скоро Рождество. Не подумаешь, что хоть что-то еще впереди. Но я все равно продолжал идти к моллу, потому что Фиби обычно идет туда, когда гуляет в парке. Ей нравится кататься на коньках возле эстрады. Забавно. Я сам любил там кататься, когда был мелким.

Только, когда я туда пришел, я нигде ее не увидел. Там было несколько мелких, на коньках и все такое, и два мальчика играли в софтбол, а Фиби не видать. Но я увидел одну мелкую примерно ее лет, она сидела на скамейке совсем одна, затягивая конек. Я подумал, может, она знает Фиби и скажет мне, где она и все такое, так что подошел к ней, присел рядом и спросил:

– Ты случайно не знаешь Фиби Колфилд?

– Кого? – сказала она. На ней были только джинсы и где-то двадцать свитеров. Было видно, ей их мама связала, до того они кособоко сидели.

– Фиби Колфилд. Она на Семьдесят первой улице живет. Она в четвертом классе, в этой…

– Ты знаешь Фиби?

– Ну да, я ее брат. Ты знаешь, где она?

– Она ведь в классе мисс Кэллон, да? – сказала мелкая.

– Не знаю. Да, пожалуй.

– Тогда она наверно в музее. Мы ходили в прошлую субботу, – сказала мелкая.

– В каком музее? – спросил я ее.

Она как бы пожала плечами.

– Не знаю, – сказала она. – В музее.

– Я понимаю, но в каком: там, где картины или там, где индейцы?

– Там, где индейцы.

– Большое спасибо, – сказал я. Я встал и пошел, но затем вдруг вспомнил, что сейчас воскресенье. – Сегодня воскресенье, – сказал я мелкой.

Она взглянула на меня.

– А. Тогда она не в музее.