Ловчий в волчьей шкуре

– Постой, – оборвал его рассказ маркиз де Караба, – ты можешь открыть книгу так, как оставил де Монсени?

– Чего проще? – ответил котофей, разворачивая колдовской фолиант. – Вот, пожалуйста. Повествование о демоне Форкаларе и знак его печати.

– Я не понял, – удивился Алекс. – Он что, справки выдает?

– Ну, ты и темный! – восхитился профессор. – Печать удерживает Форкалара в повиновении, а это, между прочим, вопрос не праздный, ибо, как здесь указано, сей демон – могущественный и суровый герцог, появляющийся в виде статного и сильного человека с крыльями грифона. Он может убивать людей и топить их в водах, а также уничтожать военные корабли. Под его рукой состоит тридцать легионов духов, а это, я вам скажу, не таксу разлохматить!

Причем, надо отметить, что сей демон, невзирая на свое могущество и свирепость, не причиняет вреда людям и даже предметам без приказа мага. Вот, кстати, и заклинание для его вызова. – Кот набрал в легкие воздуха, собираясь начать распевное чтение.

– Постой, что ты делаешь? – возбужденно окликнул его Алекс.

– Мне всегда было интересно узнать, насколько действенны эти заклинания. То есть, я, конечно, знаю, что каждое волшебство имеет научное объяснение и никакой такой магии в природе не существует. Но, может быть, демон этого не знает?

Впрочем, да, Командор, ты прав: сперва надо нарисовать пентаграмму, защитные круги, эту самую печать. – Он начал оглядываться в поисках того, чем можно рисовать на земляном полу упомянутые геометрические фигуры. – Кстати, а это что? – промолвил дон Котофан, поднимая из-под лавки предмет, который, как мне показалось, граф де Монсени попросту в спешке обронил, не заметив. Но в тот миг, когда я увидел, что было зажато в когтистой лапе премудрого кота, мне захотелось усесться прямо на пол и завыть от отчаяния.

Если мгновение назад я лишь не понимал, что происходит, и с недоверием слушал разговоры чужестранцев, то сейчас мир вдруг перевернулся и стал настолько ясным, что уж лучше бы я продолжал теряться в догадках. Мурзик держал в лапе с отрочества знакомый мне кожаный оберег с гуральскими письменами. Оберег, подаренный нянюшкой своему любимцу Ожье, охраняющий хозяина от дикого зверя и свирепого волколака. То есть, строго говоря, от меня!

Тогда в лесу, у ограды временного охотничьего лагеря, я обратил внимание, что талисмана нет больше на растерзанной груди молодого господина. И не просто обратил, а рассказал об этой странности хозяину Монсени. Тот лишь пожал плечами, говоря, что я должен молчать об этом и негоже доброму христианину верить в амулеты и талисманы. Может, и негоже, но если оберег действует, чего уж не верить? К примеру, крестоносцы, хоть и нашивают знак веры христовой, а доспехи в бой надеть не забывают. И тут вдруг – на тебе: подарок нянюшки каким-то образом в руках его сиятельства, да еще здесь, в старательно устроенном мною логове лесной ведьмы.

– Это что ж такое? – внимательно разглядывал находку профессор.

– Талисман, – с трудом выдавил я. – От волков-оборотней. На нем гуральские письмена.

Похоже, это замечание вызвало живой интерес у маркиза, и он тоже вперил глаза в амулет.

– Действительно, кириллица. Какое-то заклинание, не особо понимаю. Что-то вроде «мой Дух – твой Дух, да не встанет кровь на кровь».

Я проникся уважением к Алексу. Еще бы: прежде эти значки казались мне похожими на буквы, но вместе с тем лишенными всякого смысла. Оказывается, нет. И этот смысл в одно мгновение смог уловить человек, вначале показавшийся мне обычным воякой не слишком глубокого ума.

– Как странно, – удивился кот. – Отчего вдруг де Монсени выбросил талисман, защищающий его от зверя, истребляющего савойский род? И эта книга – как я уже говорил, первый латинский перевод…

– Кажется, я знаю, отчего, – принимая находку из кошачьих лап и разглядывая изменения, внесенные графом в картину ведьмина притона, задумчиво промолвил маркиз де Караба. – По плану мессира Констана завтра на охоте герцог Савойский должен умереть. Лично у меня это не вызывает сомнения. Конечно, начнутся поиски, и, скорее всего, сам граф приведет людей сюда. А тут все готово для заклинаний. Вернее, не так. Все говорит о том, что заклинания были произнесены.

– Не все, – со знанием дела запротестовал кот. – Если бы свечи горели здесь, следы были бы не только на шандале, но и на столешнице.

– Это неважно, – отмахнулся Алекс. – Кто там будет присматриваться? Мы с Рене, по замыслу графа, к тому времени отправимся к праотцам, говорящий кот – в лапы инквизиции.

– А гуральская принцесса, – напомнил котабальеро, – останется дожидаться гонца с родины. Я совсем не уверен, Алекс, что при жене, пребывающей в сонном оцепенении, Монсени будет терпеливо ждать. Тем более, он практически уверен, что Алина такая же принцесса, как я – геральдический лев. А тут еще гуральский след отыскался бы, – он указал на оберег, затем содрогнулся, пошел мелкой дрожью от ушей до кончиков хвоста и завопил: – Чего мы ждем? Алина в опасности! Монсени отправился в замок! В погоню!