Lost in the Funhouse

Очень известный, после моды, живущий глубоко, но скромно на Голливудских холмах, он продолжал все выдумывать, после моды. Время действия: 29 ноября 1980 года, 1:55 по Гринвалли-роуд. Первая книга эпической саги (впереди еще три книги, как минимум!) дошла до рукописных страниц 397-398, которые завершали этот отрезок жизни молодого артиста:

"Поехали. Все на борт!" - позвал кондуктор.

Хьюи повернулся и сел в поезд. Он все время оглядывался назад, на свою семью, которая продолжала махать ему рукой, пока он не скрылся из виду. Затем он повернулся вперед, отчетливо вспомнив, как отец и мать обнимали друг друга, когда махали руками. Он смахнул слезу с глаз и с открытым ртом смотрел на проплывающие мимо пейзажи и думал о прошлом: о семье, парке развлечений, школе, Крошке и банде , дедушке, бабушке, приключениях, красоте, грузовиках, такси и обо всем, через что он прошел в своей жизни. Затем он подумал о девушке своей мечты, о своих целях и обо всем, что может ждать его впереди.

Он посмотрел вверх и сел прямо. Затем он закрыл рот и улыбнулся.

Слезы были на первом месте, действительно были. Теперь ему предстояло начать все сначала, никого не зная, что очень смущало, ведь он прошел путь от крайнего одиночества до популярного сумасшедшего-отступника и снова крайнего одиночества. Он тосковал по дому, ужасно тосковал, чувствовал себя как Элвис, когда Элвис уходил в армию. Он месяцами, а то и дольше, ходил с песней Элвиса "I Feel So Bad", которая крутилась у него в голове. Он жил в кампусе, а кампус был примыкающим к Кенмор-сквер, где он жил в мужском общежитии, Ливитт-холл, 645 Бикон-стрит, комната 629 - в нескольких кварталах от Фенуэй-парка, где некоторые другие мужчины играли в бейсбол. Поэтому ему ничего не оставалось, как найти новые кусты в ближайшем парке, зажатом между зданиями колледжа и огороженном кованой оградой, где он мог составить себе компанию. "Я иногда видел Энди после одиннадцати вечера одного в парке, и мы коротко разговаривали", - вспоминал его товарищ по Ливитту Джонатан Клейнер. "Несколько раз, вместо того чтобы ответить на приветствие, он говорил на повышенных тонах, произнося слова, которые, казалось, вообще не были словами, и уж точно не английскими. А иногда он вообще не использовал слова, а просто набор звуков, как будто мог передать свои мысли или выражения, не озвучивая их". Um, eee-bi-da? Себелла гуш! Себеные метьмя ядерни ниде терма. Клейнер, работавший в кладбищенскую смену на коммутаторе Ливитт-Холла, приходил, чтобы выдержать стратегические натиски все того же иностранного парня, уже не иностранного, поздно вечером перед закрытием коммутатора: "Энди возвращался в общежитие и просил меня посмотреть, как он пробует вещи. Он хотел затемнить зону отдыха вокруг коммутатора и в один из моментов попросил меня взглянуть на его брюки. На нем были атласные брюки цвета зеленого лайма с полоской скотча по внешнему шву обеих ног. Затем он поставил старый фонограф, включил пластинку Элвиса Пресли - "Гончий пес", если я правильно помню, - и начал изображать Элвиса, снимая ленту, чтобы показать темную черную полосу по внешнему шву брюк, похожую на ту, что была на смокинге. Поначалу впечатление было не очень хорошим, хотя он явно продолжал работать над ним".

Забавное место, этот Grahm Junior College, который был Кембриджской школой бизнеса - маленькой секретарской школой, - пока в 1950 году эксцентричный бизнесмен по имени Милтон Грэм не принял командование и не начал постепенно добавлять учебные программы по вещанию, закупать лучшее вещательное оборудование (Bell and Howell - все) и строить необычайно профессиональные вещательные студии (две студии для черно-белой передачи, Одна - для цветного вещания, а вторая - для круглосуточного стереовещания), которые транслировали сигналы по замкнутому каналу на весь величественный колониальный кампус из красного кирпича, который продолжал расти, поскольку Grahm Junior College, как его переименовали в том же 1968 году, рекламировал в различных изданиях свою политику "прямого пути" - "берись за работу, потом выходи и получай работу". Девиз Грэма - "Учись, делая" - красовался на всех печатях и штампах, был высечен в граните и бронзе. От тысячи студентов, воспитанных на культурном рождении телевидения, логическим прародителем которого был Хауди Дуди, не требовались никакие достижения в учебе, если только каждый из них мог выложить почти пять тысяч долларов за два года обучения. Таким образом, Грэм был наводнен взрослыми детьми из привилегированных семей, которые стремились как можно быстрее передать себя по частоте и катодным лучам в американские дома.