Lost in the Funhouse

Спазмы кашля у зрителей начались с начала четвертого предложения. Насмешка стала еще более угрюмой к последнему слову на странице, которое заметно взволновало Б.М. - "Теперь послушайте, давайте потише, пожалуйста! Потому что нам предстоит долгий путь, а у меня мало времени!" - затем к началу второй страницы стоны изысканной агонии пронеслись по студии -"... "Только Гэтсби, человек, давший имя этой книге, был освобожден....". Теперь смотрите! Если я услышу еще хоть одно слово, я закрою книгу и забуду обо всем!" - и они зааплодировали, а Б.М. ушел, потом вернулся, продолжил чтение, пока нарастало восстание, на которого он отвечал в лекции - "Я думаю, что в наше время нам нужно больше дисциплины! Знаешь, когда я был в твоем возрасте, мне приходилось ходить в школу за семь миль! Я говорю: "Не жалей розги и не балуй ребенка"! Хорошая порка в лесополосе пошла бы некоторым из вас на пользу!" - Лорн Майклс подошел к нему, прошептал на ухо и отступил - "Что?! Меня попросили уйти, леди и джентльмены! И я возмущен!" - и его возмущение возросло, и он указал, что после чтения он планировал вознаградить их проигрыванием музыкальной пластинки, которую, похоже, зрители хотели получить прямо сейчас, поэтому он сказал, что сыграет ее - после того, как закончит читать, и снова открыл книгу, и его встретили криками, и после дальнейших тщетных уговоров он подошел к фонографу, поставил иглу и ждал сквозь затяжные шипения и пропуски, пока не раздался его голос - ""... Только Гэтсби, который дал свое имя этой книге, был освобожден...", - и он встал рядом с патефоном и горделиво позлорадствовал.

Сейчас наступили времена, когда голова шла кругом, как никогда раньше, наполненная силой завоевания за завоеванием, такие, какими они были, которые полностью соответствовали его видению, таким, каким оно было. Он был нарасхват, он был тем, кем он был. Нужные люди понимали его или верили, что понимают, - или, по крайней мере, делали вид, что понимают, чтобы произвести впечатление на других своей утонченностью. Он постоянно слышал слово "гений" и "гениальный", и Джордж крепко обнимал его, и Боб крепко обнимал его, и все были в восторге, и он знал, что нет ничего, чего бы он не мог сделать. Осушить Атлантический океан? Но, конечно же. Когда-нибудь, непременно; он всегда мечтал об этом. Или выступить в Карнеги-холле? Хм... да! Может быть, Джордж мог бы сделать несколько звонков. Они все сравнивали его с Пиранделло, Эрни Ковачем ("Я никогда не видел Эрни Ковача, но понимаю, что это комплимент"), Ионеско и кем-то вроде Дада ("Люди постоянно упоминают это имя в разговорах со мной. Мне говорили, что моя работа - это Дада, а я не хочу знать, что это так"), а Джордж тем временем продолжал говорить слово "захватывающий", и все действительно было захватывающим, и мороженое всегда было холодным, и шоколад всегда был толстым, и американские горки всегда были быстрыми, и женщины были - ну...

Он боролся с одним из них в свой последний день рождения на вечеринке-сюрпризе, которую малышка Венди устроила в его квартире. (Он переехал в La Cienega Towers, высотку чуть ниже Сансета, где ездил в лифте с Эллиотом Гулдом, Кэти Атман стала его платонической соседкой/экономкой, а Венди - его личной помощницей, в обязанности которой входил заказ подписки на все существующие журналы о женской борьбе, а также на все остальные издания о профессиональной борьбе). Боб, тем временем, организовал матч по рестлингу на день рождения, потому что Энди всегда хотел это сделать. (Змуда видел его частную коллекцию восьмимиллиметровых фильмов с участием женщин в бикини, которые сцепились друг с другом, - сексуальное электричество которых - ох!) Так что Гейл Слободкин, в прошлом сотрудница Has-Been Corner и ее подруга-певица Мэрилин Рубин (в которую Энди был сильно влюблен) были призваны побороться друг с другом в купальниках на январской вечеринке, и он поборол победителя, которым оказалась Мэрилин, и все это было очень игриво, за исключением того, что он был очень возбужден всеми этими трениями между его телом и ее, и она осталась после того, как остальные ушли домой той ночью, и вскоре после этого он поборол ее на сцене на мероприятии Improv перед такими людьми, как Бетт Мидлер, Ракель Уэлч и другими, которые были потрясены, не больше, чем сама Мэрилин, которая проиграла (едва-едва). "Многие люди считали, что это самовнушение, ужас и все такое", - говорит он. "Но мне было все равно. Это была воплощенная фантазия".