Лорд и леди Шервуда. Том 3

Вилл глубоко вздохнул и похлопал Марианну по руке в знак того, чтобы она не беспокоилась и не чувствовала себя виноватой. Опустившись на изогнутый ствол большой ивы, он прислонился затылком к дереву и, устремив вдаль задумчивый и печальный взгляд, тихо сказал:

– Все в прошлом, Мэриан. Все отболело и улеглось. Только смерть отца по-прежнему остается лежать камнем на моем сердце. Я был виноват перед ним, но так и не успел попросить у него прощения.

– Почему он не женился на твоей матери? – спросила Марианна.

– Не женился, – бесстрастно ответил Вилл и передернул сильными плечами.

– Твоя мать – кто она? Она еще жива? – продолжала спрашивать Марианна, внимательно глядя на Вилла, чтобы не пропустить тот момент, когда разговор станет для него неприятным, и прекратить расспросы.

– Нет, она умерла несколько лет назад, когда мы еще мирно жили в Локсли. Моя мать была дочерью одного из вассалов отца. Большая семья, пять сыновей и семь дочек, из которых она была по возрасту второй. Не слишком большой надел, не очень доходное хозяйство, и когда ее отец – мой дед, которого я не знал, – умер, старший брат, став наследником, не мог выделить сестрам приданое. Отец предложил ему забрать их в Веардрун, пообещав наделить приданым, и его предложение было, конечно, принято, и незамедлительно. Так мать оказалась в Веардруне и очень скоро влюбилась в отца до умопомрачения. Она была хороша собой и понравилась ему. Их обоюдно влекло друг к другу. Знаешь, как это бывает: внезапные встречи в пустом коридоре или на безлюдной террасе, обмен взглядами, случайное касание, разговоры вроде бы ни о чем… Но отец был помолвлен, а если бы и нет, он все равно не стал бы злоупотреблять доверием девушки, оказавшейся под его покровительством.

И тогда мать решилась на обман. Однажды она обмолвилась, что в силу случайных обстоятельств и по вине собственной доверчивости лишилась девственности, пока жила в отчем доме. Ее признание оказалось роковым, и вечером того же дня отец не отпустил ее, оставил возле себя до утра. Конечно, ее обман был раскрыт той же ночью, но отец не рассердился и не прогнал ее. Ведь в ее обмане не было никакой корысти, только желание познать его любовь и подарить ему свою. Они провели вместе четыре месяца. Перед приездом невесты отца, леди Луизы, мать навсегда покинула Веардрун, не сказав о том, что беременна.

– Куда она направилась? Вернулась к старшему брату? – тихонько спросила Марианна.

Вилл отрицательно покачал головой.

– Гордость бы ей не позволила, да она и не хотела, чтобы отца упрекнули в том, что он соблазнил невинную девицу, вместо того чтобы подыскать ей подходящего жениха. Правда, в Веардруне был человек, который захотел жениться на ней, зная о ее связи с графом, – так она ему нравилась. Он поговорил с отцом, и тот согласился, но мать решительно отказалась.

– Почему? Разве для нее это был не лучший выход?

Вилл посмотрел на Марианну и грустно рассмеялся:

– Ты и вправду так думаешь? Каждый день видеть рядом с тем, кого любишь, другую женщину, не сметь поднять глаза на любимого… К тому же искатель ее руки, как и отец, не знал, что она беременна. Впрочем, для него это обстоятельство не имело бы решающего значения. Он боготворил отца и до сих пор произносит его имя с благоговейным придыханием.

– Сэр Эдрик?! – догадалась Марианна, и Вилл, улыбнувшись, кивнул.

– В результате мать уехала в Локсли, где отец подарил ей большой надел земли и дом, достойный девушки пусть не очень родовитой, но все же благородного звания. Он обеспечил ее так, чтобы она ни в чем не нуждалась, и каждый год посылал ей довольно много денег. Но матери ничего из того, что он ей дал, не было нужно. Ей нужен был только сам граф Альрик, и она любила его до самой смерти. Я помню, какими глазами она всегда смотрела на Робина, как искала в нем сходство с отцом, а оно поразительное! Но все это я узнал далеко не сразу, многое понял сам, и тоже потом. А до восьми лет я вообще не знал, кто мой отец. На все мои расспросы мать отмалчивалась, и я постепенно перестал докучать ей.

– Как же ты узнал, что твой отец – граф Альрик? – спросила Марианна, глядя на Вилла с тайным сочувствием.

Теперь она хорошо понимала его решимость жениться на Элизабет, едва он узнал, что она ждет ребенка. Он сам рос без отца, знал, что это такое, видел тоску и слезы матери и не желал такой же судьбы ни для Элизабет, ни для своего ребенка. Зная о его самолюбии и гордости, Марианна сердцем почувствовала, как должен был страдать Вилл, нося клеймо незаконнорожденного, и тосковать о неизвестном ему отце.