Лорд и леди Шервуда. Том 1

Оставив позади Фледстан, миновав дозоры шервудских стрелков, на оклики которых отзывался Джон, они наконец выехали к огромному дубу и, не сговариваясь, осадили лошадей. Джон кашлянул.

– Тебе бы лучше не везти ее сейчас в лагерь, – посоветовал он, бросив взгляд на неровно остриженный затылок Марианны, которая прятала лицо на груди лорда Шервуда.

Робин молча склонил голову, согласившись с ним. Помедлив, Джон коснулся плеча Марианны, задрожавшего в ответ мелкой дрожью.

– Не переживай так, девочка, – сочувственно сказал он. – Это не самое страшное, что случается в жизни.

Марианна ничего не ответила, лишь с силой вцепилась в куртку Робина. В ответ Робин крепче прижал ее к груди и, пришпорив Воина, помчался вглубь леса. Раздумывая о том, куда же ему отвезти Марианну, он бросил взгляд по сторонам и невесело усмехнулся: Воин уверенно скакал легким галопом по тропинке, что вела к дому Эллен.

Путь был недолгим – вскоре Воин заплясал, сдерживаемый собранными поводьями. Не отпуская Марианну, Робин спрыгнул с седла и внес ее в дом. В лицо пахнуло теплым воздухом, полным ароматом сухих трав. Он положил ее на кровать и хотел выпрямиться, но не смог: она удерживала его, вцепившись в его рукава. Он осторожно разогнул ее ледяные на ощупь, окостеневшие пальцы и провел ладонью по холодной щеке.

– Подожди, Мэриан, – тихо сказал он, и она почувствовала, что его уже нет с ней рядом.

В его ладонях вспыхнул огонек, осветив хмурое лицо Робина, перепрыгнул в очаг на охапку дров и тут же разгорелся, заполнив дом ярким радостным светом. Робин рывком снял через голову куртку и не глядя швырнул ее в угол, потом снял пояс с оружием и бросил туда же. Устало расправив плечи, он яростно встряхнул головой, словно волк, отгоняющий от себя дремоту. Марианна села, подтянув колени к груди, и закуталась в плащ, неотрывно следя широко распахнутыми глазами за движениями Робина. Достав из сундука кувшин с вином, он налил кружку и вернулся к Марианне.

Сев на кровать рядом с ней, он обнял Марианну за плечи, придвигая к себе, и приставил край кружки к ее губам. Безуспешно пытаясь сделать глоток прыгавшими губами, она выпростала руки из-под плаща, обхватила кружку ладонями и сама поднесла к губам. Терпкая влага обожгла ее пересохшее горло, и она принялась глотать вино жадными крупными глотками, словно жажда сушила ее огнем. Пальцы Робина прикоснулись к ее руке, медленно обвели запястье, потом второе. Марианна повернула к Робину голову и увидела, какой яростью вспыхнули его глаза.

Оба ее запястья были стерты до крови. Робин бросил взгляд на ноги Марианны, открывшиеся из-под сползшего на кровать плаща, и его губы искривились в оскале ненависти: на ее лодыжках были такие же кровавые потертости – следы от веревок. Так же были поранены и уголки ее распухших, искусанных до крови губ.

– Я сопротивлялась, – услышал он ее спокойный охрипший голос, в котором не было и следа прежней мелодичности.

Таким же ровно-спокойным был ее взгляд, встретившийся с потемневшим от боли взглядом Робина. Лишь в самой глубине ее глаз, неестественно огромных из-за черных полукружий, едва заметно что-то дрожало и переливалось светлым расплавленным серебром.

– Вернее, пыталась, – уточнила она безжалостным к самой себе смешком.

– Бедная моя! – выдохнул Робин и дрогнувшей рукой отбросил с ее лба короткую прядь неровно обрезанных волос.

Марианна резко отпрянула от его руки, выронила кружку и, зажав ладонью рот, опрометью выбежала из дома. Бросившийся следом за ней Робин застыл в дверях, увидев, как она, упав на колени, содрогается в неудержимых приступах рвоты, выворачивающей ее наизнанку. Когда приступ закончился, у нее не хватило сил даже встать на ноги. Она покорно позволила Робину поднять ее и, пока он мыл ее лицо, зачерпывая воду из дождевой бочки, лишь жмурила глаза, когда в них попадала вода. Она очень хотела, чтобы он что-то сказал, и не меньше боялась услышать любое его слово, но он молчал, и лишь хриплое, неровное дыхание вырывалось из его груди.

Робин принес Марианну обратно в дом и уложил на кровать. Он вышел за дверь, вернулся с большим котлом и, пристроив его над огнем, стал наполнять водой, набирая ее ведрами из ручья, который протекал неподалеку от дома. Когда котел наконец наполнился, Робин прошел вдоль стен, изучая пучки трав, развешанных под потолком заботливыми руками Эллен. Выбрав несколько пучков, он снял их и, распотрошив на столе, растер травы в порошок, ссыпая полученные смеси в две высокие глиняные чашки, потом залил их водой и поставил в очаг поближе к огню на плоские накалившиеся камни.