Лорд и леди Шервуда. Том 1

Они сидят в тени больших дубов на траве, испятнанной солнечными зайчиками, пробивающимися сквозь густую листву. Между ними на расстеленной льняной салфетке остатки нехитрого завтрака. У Марианны на коленях ворох цветов, которые ей щедрыми охапками нарвал Робин, и она сплетает их в венок. Ее волосы распущены и, высыхая после купания, привольно льются, завиваясь в кольца на кончиках прядей. Робин, прикусив по обыкновению травинку, прислонился к шершавому неохватному стволу дерева и что-то рассказывает. Марианна слушает, то и дело вскидывая на любимого светлые влажные глаза, в которых тонет солнечный свет. Она сплетает один венок, потом второй. Первый надевает на себя, а второй возлагает как корону на голову Робина. Венок на его голове рассыпается, и цветы душистым потоком скользят по его мокрым волосам, падают ему на плечи, на руки, застревают за воротом и в капюшоне куртки.

Они входят в прохладный полумрак церкви. Марианна снимает с головы венок и кладет его к подножию статуи Святой Девы. На голоса Робина и Марианны выходит отец Тук. Улыбаясь в ответ на его возмущенный, суровый взгляд, Робин и Марианна обнимают друг друга и смотрят на священника одинаково сияющими глазами. Взгляд отца Тука все еще неодобрителен, но в душе священник уже отступает перед безрассудной, беспечной и всепобеждающей молодостью Робина и Марианны.

– Что все это значит?! – ворчит священник, бросая на Робина свирепый взгляд.

Улыбнувшись в ответ обезоруживающей улыбкой, Робин бережно прикасается губами ко лбу подруги и говорит:

– Обвенчай нас, святой отец! Завтра я привезу Марианну в Шервуд, и она останется со мной.

– А сегодня она возвращается во Фледстан? – отец Тук даже отступает на шаг. – Нет, Робин, пока она не останется с тобой навсегда, даже вам обоим сегодня не уговорить меня!

– Только одни сутки! Какая разница? – нежно пеняет Марианна священнику. – Вспомни! Ты сам обещал мне, что если я приду к тебе и скажу: «Вот мой избранник», ты обвенчаешь нас. Так надо ли мне сейчас говорить тебе, кто мой избранник, когда мы оба стоим перед тобой?

Она вскидывает полные счастливого света глаза на Робина и вновь переводит их на священника. Но по упрямому выражению лица отца Тука видно, что ничто не заставит его изменить принятое решение. Бросив хмурый взгляд на Робина с Марианной и заметив их огорчение, священник смягчается.

– Вы можете дать друг другу слово, а я буду свидетелем вашей помолвки, если вам угодно!

Марианна смеется и хочет сказать, что они и так уже обручены, но Робин делает ей знак молчать и кивает отцу Туку. Тот подводит их к алтарю. Робин берет Марианну за руки и, глядя ей в глаза, говорит:

– Марианна Моруэнн Невилл, перед лицом Господа и в присутствии отца Тука я, Роберт Рандвульф Рочестер, обещаю взять тебя в жены, любить тебя, беречь, защищать и хранить тебе верность.

– Роберт Рандвульф Рочестер, перед Господом и в присутствии отца Тука я, Марианна Моруэнн Невилл, обещаю стать твоей женой, когда тебе будет угодно, любить тебя, быть тебе верной, помогать тебе делом и советом, – отвечает Марианна и, закрывая глаза, прикасается к губам Робина нежным поцелуем.

– Что-то мне подсказывает, что свадебные обеты для вас уже только необходимая формальность! – хмыкает отец Тук, наблюдая, как бережно, но вместе с тем властно, с уверенностью в своем праве, Робин обнимает Марианну.

Отец Тук приносит кувшин с вином, три кубка и, наполнив их, подзывает Робина и Марианну.

– Что ж! Благослови вас Бог, дети мои! – говорит он с невольным вздохом, высоко поднимая кубок, и внезапно с хитрой улыбкой смотрит на Марианну. – Раз уж ты стала его невестой, теперь я могу сказать тебе, что все простые люди Ноттингемшира считали только его достойным тебя! – отец Тук кивает на Робина.

– Прекрасно, святой отец! – смеется Робин, крепче прижимая к себе прильнувшую к нему Марианну. – А ты, оказывается, не только меня увещевал своими проповедями! Добрую же услугу ты мне оказывал!

Марианна тоже смеется, запрокинув голову так, чтобы видеть глаза Робина. Отец Тук смотрит на них долгим взглядом, и на его лице внезапно появляется выражение горечи. Но ни Робин, ни Марианна не обращают внимания на тревогу священника, как не замечают случайного облачка в ясный солнечный день.

– Что проку в моих увещеваниях, если вы оба не слышали ни одного моего слова! – тихо произносит отец Тук, но они и сейчас не слышат его вздохов.

Они допивают вино, и Робин с Марианной уходят, простившись с отцом Туком и пообещав вернуться совсем скоро уже для обряда венчания. Отец Тук долго смотрит им вслед, пока они не скрываются в лесу.

– Дети! Неразумные счастливые дети! – вздыхает он и, обернувшись к статуе Святой Девы, прижимает руки к груди и молится с необыкновенной горячностью: – Смилуйся над ними, Заступница! Огради от бед, обереги их! Не дай никому разбить их сердца! Сделай так, чтобы они всегда были друг подле друга!