Лорд и леди Шервуда. Том 1

– Суди сама! Когда я спросил графа Альрика, почему он именно тебя выбрал в супруги своему наследнику, то думал, что он ответит нечто вроде того, будто хочет этим браком породнить два королевских дома былой Британии, укрепить влияние саксонской знати в Средних землях и даже на севере. А он улыбнулся и поманил к себе так, словно хотел доверить важную тайну. У графа Альрика была замечательная улыбка, полная обаяния. В Средних землях ее так и называли – «улыбкой Рочестеров». Так вот, знаешь, что я услышал? «Мне по душе малышка Марианна. Хотя еще долго ждать, пока она достигнет брачного возраста, но я настаиваю на помолвке сейчас, чтобы вы не пообещали ее руку кому-то другому. Пусть наши дети обвенчаются и будут счастливы, не вкусив горечь из-за того, что две судьбы разминулись».

И сэр Гилберт посмотрел на дочь так, будто ждал, что она разделит с ним удивление словами графа Альрика. Но Марианна молчала, слушая отца с широко распахнутыми глазами, словно в ожидании чуда.

– В этом ответе была сама суть графа Альрика. Не власть, не влияние – любовь и счастье! Вот что он искал для тебя и своего сына! Это ли не странность? Я даже усомнился в серьезности его намерений, но он подтвердил, что хочет видеть женой своего наследника только тебя. Конечно, при титуле, богатстве и власти, которыми обладал граф Альрик, он мог позволить себе подобную блажь. И твоя мать тоже настаивала на обручении. В ее настойчивости вообще не было здравого смысла – одни лишь предсказания рун да языческих богов о том, что ты и сын графа Альрика предназначены друг для друга судьбой!

Невилл тяжело вздохнул и провел ладонью по глазам, отгоняя прочь образы, милые его сердцу, но давно ушедшие в небытие.

– Не знаю, кто и в чем был прав! Может быть, ты и впрямь была бы счастлива с молодым графом Хантингтоном. Не знаю! Но пророчество твоей матери так глубоко запало мне в душу, что я после гибели Рочестеров пообещал Рианнон не связывать тебя новым обручением. Она тогда умирала и просила меня лишь об одном: не неволить тебя с замужеством, а дать свободу выбора. Она сказала, что предсказания еще не сбылись.

– Что это значило? – напряженно спросила Марианна, в душе уверенная в том, что все поняла верно – и смысл просьбы матери, и то, кем на самом деле был Робин, если бы не одно… Имя.

Она помнила, что старшего, а значит, наследного сына графа Альрика звали Уильямом, если Гай сказал правду. И только это имя смущало ее и не давало полностью увериться в догадке.

– Что это значило? – перепросил отец. – Должно быть, ничего. Ее сжигал жар, она бредила и говорила это в бреду. А какой смысл в видениях воспаленного разума, когда мертвые кажутся живыми? Но я обещал ей и держал свое слово, сколько мог, пока было время, Марианна. А твое сердце молчало, и время теперь на исходе.

– В Ноттингеме ты утверждал, что не уверен в смерти моего нареченного! – сказала Марианна в надежде узнать больше, чем поведал отец, но на лицо Невилла набежала тень скорби.

– Тогда не был. Но теперь, увы, я уверен в его смерти, – тяжело вздохнул он. – Я получил неопровержимые доказательства того, что он мертв.

Отец и дочь долго сидели в молчании, думая каждый о своем. Сэр Гилберт вернулся в прежние дни, когда его молодая любимая жена Рианнон была жива и наполняла каждый его день радостью одним своим существованием. А Марианна с печалью думала о том, кто должен был стать ее мужем, кого она ни разу не видела и уже не увидит. Но в ее печали было смятение и непонимание. Что-то не складывалось. Они с Робином знали тайные имена друг друга, она всей своей сутью понимала, что в их встрече не было ошибки судьбы! Но как быть с именем нареченного? Мать не могла ошибиться! Зачем бы ей брать с отца такое слово и просить для Марианны свободы выбора, если тот, для кого она была рождена, умер и Рианнон знала об этом?

Воспоминание о матери отозвалось мощным потоком силы и придало Марианне твердости. Она не даст согласия на брак с Ричардом Ли или с кем-то другим, кого бы ни предложил ей отец и как бы он ни настаивал.

– Отец, я не могу выйти замуж за сэра Ричарда, – тихо, но твердо сказала Марианна, подняв на Невилла спокойный, полный решимости взгляд.

– Почему? – без удивления спросил Невилл, возвращаясь из воспоминаний о прошлом при звуке голоса Марианны.

– Я не испытываю к нему нежных чувств.

– Они не обязательны, Марианна, – пожал плечами Невилл. – Прочный брак строится на взаимном уважении и доверии. Недолговечная страсть не самая надежная основа для семейных уз.

– Может быть. Но ты женился на моей матери, потому что любил ее, – возразила Марианна, – и не искал других выгод.

Она посмотрела на отца глазами, полными упорства в намерении отстаивать свою свободу до последнего.