Лорд и леди Шервуда. Том 1

Его шепот, медлительно-нежные поцелуи опьянили Марианну. Она почувствовала, что слабеет в его объятиях. Но как сладостно было довериться его бережным и властным рукам, его словам, губам, его сердцу! Откинув голову так, что светлый водопад ее волос обрушился и потоками заструился по полу, Марианна закрыла глаза и забылась в неведомых прежде волшебных ощущениях, которые рождались в ней от прикосновения его губ.

Робин провел ладонью по ее плечам, и бретели сорочки соскользнули вниз вдоль обнаженных рук Марианны. Положив ладонь ей на спину так, что она невольно прогнулась, подчинившись безмолвному приказу, Робин провел кончиками пальцев по груди Марианны, а потом стал медленно целовать, лаская губами и дыханием ее нежную кожу.

Когда его осторожные поцелуи стали смелей и жарче, собственный тихий стон заставил Марианну очнуться. Она открыла затуманенные глаза, но, прежде чем пришла в себя, Робин рывком снял с себя рубашку, прижал Марианну к груди, и соприкосновение с его телом рассеяло остатки ее благоразумия.

Она обвила руками стан Робина, и он прильнул к ее шее долгим поцелуем. Его ладонь забралась под край ее сорочки и стала медленно скользить вверх по ноге. Сквозь пелену любовного дурмана Марианна поняла, что еще немного, и сорочка – единственное, что было на ней надето, – превратится в весьма условный покров. Как со стороны она увидела Робина и себя: два полуобнаженных тела, прильнувших друг к другу в тесных и слишком интимных объятиях. Смутившись, она хотела высвободиться и поправить сорочку, но заглянула в лицо Робина и забыла обо всем: так заворожило Марианну не виданное ею прежде выражение чувственной отрешенности, преобразившей сейчас любимые черты.

Его глаза были полузакрыты, губы подрагивали в улыбке, а когда ресницы взметнулись, Марианна утонула в его потемневших глазах. Привстав на коленях, она прижала ладони к его скулам и стала так же, как делал он, томительно неторопливыми поцелуями осыпать его лицо, шею, грудь. Зарывшись пальцами в его волосы, она дотронулась губами до мочки его уха и услышала, как изменилось дыхание Робина, сделавшись частым и неровным. Он с силой сжал ее в объятиях, прильнул горячей щекой к ее виску и прерывисто вздохнул.

Обхватив ладонью ее подбородок, он заглянул ей в глаза и прошептал:

– Сердце мое, я желаю тебя. Ты вправе отказать – ведь мы еще не обвенчаны. Но если нет, скажи это сейчас, пока я окончательно не утратил власть над собой.

Не отрывая от Марианны пристального взгляда, Робин провел кончиками пальцев по ее щеке, ожидая ответа. Его глаза, потемневшие, как небо перед грозой, затягивали неумолимым омутом. Впервые за время их встреч Марианна так ясно увидела в глазах Робина темное пламя желания. Этот глубинный огонь и прежде вспыхивал в его глазах, но мельком. Едва она ловила подобный взгляд, как глаза Робина мгновенно становились ясными, в них возвращалась синь вечернего неба. Сейчас же пламя, подспудно таившееся внутри него, вырвалось и опалило ее мощными языками. А он не стремился потушить это пламя усилием воли, как прежде, и только молча смотрел на Марианну.

Она почувствовала себя беззащитной против притягательной силы его взгляда. Валлийская кровь, воспитание матери и бабки толкали ее навстречу ему, смывая горячим потоком память об уроках настоятельницы, твердившей ей в монастыре о греховности плотской любви и о строгости, которую должна проявлять девушка в обществе мужчины. Взяв руку Робина, Марианна поднесла ее к губам и, не отводя взгляда от его лица, благоговейно поцеловала его ладонь.

– Я твоя! Вся твоя – не только душой и сердцем, но и телом!

Услышав ответ, который он уже прочитал в ее широко распахнутых глазах, Робин улыбнулся и дотронулся губами до лба Марианны.

– Не бойся меня! – шепнул он и, легко поднявшись, потянул за собой Марианну.

Она встала, удерживая на груди соскальзывающую сорочку. Ласково усмехнувшись, Робин разжал ее пальцы, и единственный покров Марианны с еле слышным шелестом осел к ее ногам. Пламя очага осветило изящную и тонкую фигуру Марианны – прямые плечи, высокую грудь и тонкий стан, длинные стройные ноги – и разметавшиеся по плечам и спине волны светлых волос.

– Как ты прекрасна! – тихо воскликнул Робин, окинув Марианну медленным, пристальным взглядом с головы до ног. – Ты еще краше, чем я себе представлял!

При мысли о том, что он представлял ее обнаженной – такой, как видел сейчас, она залилась багровым румянцем. Робин еле слышно рассмеялся и, не позволив Марианне смутиться еще больше, легко вскинул ее на руки и понес к алькову. Откинув полог, закрывающий кровать, он сбросил на пол застилавшее ее покрывало и бережно уложил Марианну.

Она закрыла глаза, чувствуя, как обрывается в груди ее дыхание, и слыша шелест снимаемой им одежды. А когда попыталась вздохнуть, то соприкоснулась с его обнаженным телом и снова замерла.

Робин привлек Марианну к себе и, целуя ее в висок, шепнул:

– Открой глаза, любовь моя!