Локи все-таки будет судить асгардский суд?

— Я запомню, — Локи попытался разгладить лицо, расслабить руки. Сейчас он готов выполнить любое указание бога, только надолго ли этого послушания хватит?

— Отец, ты заставил меня по-новому взглянуть на прошлое и будущее, добился почтительности и повиновения. К чему это наказание? — Один только усмехнулся на слабую попытку здравых рассуждений. Пусть пробует, думать полезно. — Вернее, после всего, что ты уже объяснил, я понимаю, это не наказание. Тогда что?

— У тебя будет время подумать над моими словами и понять их суть. Пойдем. — Продолжать разговор дальше не имело смысла. Поймет ли Локи, что угроза рассказать все Фригг изначально была пустой просто потому, что подобный рассказ будет выглядеть очень глупо, или нет — дело десятое. Главное, что Локи окончательно сломлен и из него можно слепить то, что необходимо Асгарду. Один взял сына за плечо — тот вздрогнул от неожиданности — и силой направил к двери. Под ногами хрустнул очередной раздавленный конфект. Были бы слуги, они бы в момент привели комнату в порядок, но их нет, придется справляться своими силами. Но это вечером по возвращении.

— Нам еще надо решить, что привезти в подарок твоей матери.

Локи только кивнул и вышел в коридор. Один проверил количество серебра в мешочке и вышел следом: супруга просила вишневый кретек — она его получит.

====== Глава 32 ======

Беспокойный вечер сменился беспокойным утром, которого Ивар, открыв глаза, даже не заметил: вокруг стояла кромешная тьма. В покоях давно потухли все факелы, а за окном хозяйничала длинная зимняя ночь, не собиравшаяся превращаться в светлое асгардское утро. Ивар потянулся и перевернулся на другой бок. Мышцы шеи жутко затекли и едва двигались: он заснул на руке старшей царевны, а за ночь так и не сменил позы. В почти беспроглядной тьме с трудом можно было различить силуэты спящих девушек. На ночь они не стали менять ипостась, поэтому вынуждены были укрыться шкурами. Ивар же не только укрылся сразу тремя, но и не снял с себя верхней одежды. Спать в Ётунхейме он еще ни разу не осмеливался, поэтому понятия не имел, насколько холодны зимние ночи.

Ученый аккуратно отодвинул руку царевны, освободив себе побольше места, и хотел уже закрыть глаза, как вдруг ясно услышал то, чего никогда не было в этой части дворца — чью-то тихую поступь. Затаив дыхание и не смея шелохнуться, он прислушался, надеясь, что ему почудилось, но нет: осторожные шаги приближались к двери. Если его обнаружат в одной постели с обеими дочерьми Лафея…

— Царевна, проснись, — он с силой потряс плечо девушки, вынуждая открыть фосфоресцирующие глаза. — К нам идут.

Дочь Лафея приподнялась на локте. В установившейся тишине слышалось её сбившееся дыхание, но оно не могло заглушить приближающегося топота.

— Я слышу шелест, — наконец прошептала она, нехотя поднимаясь с ложа.

— Кто идет к нам? — подала голос младшая.

Сердце Ивара бешено колотилось. Он спустил ноги с ложа, намереваясь встать, но старшая царевна нагнулась к нему и мягко надавила на плечи, вынуждая лечь обратно.

— Я пойду одна, — прошептала она ему в самое ухо. — Не бойся, боги благословили тебя покоем.

— Иди сюда. — Младшая дернула его на себя и уложила рядом, подальше от двери. Её руки: большие и теплые — обнимали за плечи столь крепко, что вскочить он не смог бы при всем желании.

Шаги стихли. Раздался громкий стук и какие-то неразборчивые слова. От страха Ивар крепко вцепился в руку своей спасительницы и постарался задержать дыхание. Он проклинал себя за то, что решился-таки остаться ночевать да еще и поддался уговорам царевен разделить с ними ложе. Если стражники войдут, если обнаружат его, распластавшегося практически под телом младшей дочери убитого асами царя! Прошло несколько минут, показавшихся ученому часами, прежде чем дверь захлопнулась, а на кровать присела старшая царевна. Младшая тут же подползла ближе к сестре. Ивар не смел повернуть головы. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, а дыхание никак не выравнивалось — если бы этот «кто-то» вошел в спальню…

— Слуги явились с посланием от дяди, — старшая царевна с силой перевернула друга на спину и помахала перед его носом плоским камнем.

Небо начало сереть, предвещая наступление очередного пасмурного дня. Звезды тускнели одна за другой. Скоро пора будет возвращаться в поселение. Воспоминания о доме вернули ученому крупицы сил. Он с трудом сел на огромной кровати. Сестры углубились в чтение камня и что-то тихо обсуждали на языке ётунов. Зрение у них было отменное, ни один ас не смог бы разобрать письмена в такой темноте.

— Не хотелось бы торопить вас, но скоро откроется портал. — Ивар порадовался, что голос не подводит его: звучит весело и почтительно, как обычно. — Кто из вас окажет честь мне и всему Асгарду и переступит столетиями закрытые границы?

— Я.

Младшая сестра встала с кровати и принялась сооружать дорожное платье: особым образом завязала шкуры, прикрывая почти все тело. В один из своих прошлых приездов Ивар смог убедить девушек в том, что в его мире нагота не принята.

— Сестра, исполни свое бремя.