Локи все-таки будет судить асгардский суд?

Локи закрыл глаза, собираясь с мыслями. Он уже смирился с унижением, которое будет испытывать, гуляя вместе с хозяином как денег, так и жизни, но все же отсрочить этот момент хотелось неимоверно. И он принялся распаковывать вещи. Складывая одежду так тщательно, как это не делал ни один раб, младший царевич вспоминал, как раньше, когда ярмарки были наградой, сборы занимали меньше минуты. Будучи детьми, они с Тором просто не могли дождаться того мгновения, когда отец закончит со своими делами и поведет их гулять. И вот теперь он сам делает все, чтобы отсрочить прогулку.

Неимоверно медленно складывая вещи на полку, Локи спиной чувствовал неодобрительный взгляд отца, который явно устал его ждать. Царевичу на мгновение стало смешно: он никогда ничего не страшился так, как этой прогулки, ни одна расправа по своей жестокости не могла сравниться с этой подачкой.

— У меня нет времени тебя ждать. — Локи вздрогнул, услышав усталый голос.

— Вот.

На стол лег мешочек, наполненный серебряными украшениями.

— Здесь деньги. Купи себе лошадь и вещи самостоятельно, а у меня дела.

И Один направился к двери. Локи недоуменно переводил взгляд с отца на мешочек и обратно. Он уже устал удивляться. Его отпускают одного?

— Ты шутишь? — воскликнул он первое, что пришло в голову, надеясь остановить Одина и прояснить ситуацию. Он не понимал ничего. Мозг заработал, выдав одну из самых красивых гипотез за последнее время. — Ты ведь не отпустишь меня одного, не так ли? За мной будут следить твои соглядатаи, — это было утверждение, не требующее доказательств. Тысячи вопросов роились в голове молодого царевича, не находя ответов. Зачем было привозить его сюда да еще и ставить такие странные условия: жить вдвоем, без слуг, в одной комнате, нарушая все нормы приличий! Не для того ли, чтобы не спускать глаз с преступника? Но тогда к чему это показушное бросание в лицо серебра и мнимое освобождение? Что это? Очередная пытка, только более изощренная, чем предыдущие: в этот раз в роли застенка — мир, который царевич искренне любил, а допрос — странные условия: они не что иное, как попытка окончательно вывести его из равновесия и заставить наделать ошибок. Но хитроумный план не сработает! Он прекрасно видит все эти ухищрения и не собирается идти на поводу у отца!

— Я хочу их видеть, — Локи посмотрел на Одина, как он сам надеялся, очень дерзко. Вдребезги разлетелась маска угрюмого безразличия. Если отец играет не по правилам, то и он не обязан их соблюдать.

— Хорошо, — Один даже не обернулся. — Подожди немного.

И он вышел за дверь. Царевич остался стоять посреди комнаты. Обвел взглядом стены, выкрашенные в пастельные тона, потом обратился к кожаному мешочку с серебром. Тоже подачка. Но лучше уж так, чем просить каждую мелочь. Он подошел ближе к столу, развязал мешочек и высыпал на руку несколько серебряных и медных украшений, монеток, пластинок: здесь была очень большая сумма, её и правда хватит на все. Список необходимого Локи составил еще в поселении, и сейчас главное его не забыть. Закрепив мешочек на поясе, царевич швырнул оставшиеся вещи в сундук, не утруждая себя разбором. Раз уж отец решил не идти с ним, значит нужно как можно меньше показываться ему на глаза и вернуться только к ужину.

Дверь отворилась, но вместо Одина в проем скользнуло что-то мелкое и шустрое. Локи не успел и рта открыть, как по его штанине и рубашке вскарабкалась… Белка!

— Рататоск! — воскликнул Локи. Это и правда была она: вечная белка, живущая на Иггдрасиле между орлом неба и драконом земли, главная сплетница, жаждущая перессорить своих соседей. О легендарной белке Локи слышал, но никогда не видел. По размерам она была чуть больше обычной, но более ничем не выделялась среди сородичей. Ухватившись коготками за ткань рубашки и слегка оцарапав кожу, белка быстро застрекотала на своем беличьем языке, пристально глядя в глаза.

— Рататоск сможет тебя защитить и укажет дорогу домой, если заблудишься, — Один лишь заглянул в комнату, удостоверившись, что белка нашла своего подопечного. Локи перевел на него ошарашенный взгляд. Отец что, издевается над ним? Если бы он не знал характера дорогого родителя, то подумал бы, что это именно так, что белка — не более чем насмешка. Но Один есть Один, он не может смеяться и шутить.

— До вечера, — и царь Асгарда захлопнул дверь до того, как Локи успел произнести хоть слово. Справившись с первым удивлением, он протянул руку к зверьку, не зная, позволит ли тот себя погладить.