Локация «Берег»

Они вышли в сад. Начал накрапывать дождь. «Наверное, как в ту страшную ночь», — подумал Олег. У него так и стояла перед глазами замершая на коленях на земле, мокрая, бледная Таназар, лицо которой подсвечивало пламя от горящих в керамической шкатулке, как в курительнице, фотографий. С распущенными растрепанными волосами она выглядела совершенно безумной.

— Здесь, — указала она на чуть приподнятый над землей цветник позади розовой каменной скамьи, где Ермилов обнаружил Таназар, когда зашел в сад. — Тут земля мягкая. Я завернула его в тот клетчатый плед, как в стихах…

Олег вздрогнул от этих подробностей проведения ночных тайных похорон. И вспомнив, что он здесь по служебной необходимости, взглянул на часы. Ермилов уже выбивался из графика примерно на полчаса. Необходимо было спешить.

— Таназар, мне неудобно просить об этом… Но придется получить подтверждение, что здесь именно тот Герман Крэйс, которого мы ищем, а не кто-нибудь другой.

Она взглянула на него с недоумением и тут же покачала головой.

— Я его не отдам!

— Никто не собирается забирать его у вас, — как можно мягче сказал Олег. — Надо просто проверить. Есть некоторые приметы, по которым специалист сразу поймет — он это или нет. — Ермилов помнил о серьезном переломе левой руки, упоминавшемся в одном из отчетов Мироновым. — Нам и не удалось бы вывезти останки Германа из страны без документов — свидетельства о смерти и других, даже если бы мы попытались. Я просто хочу попросить вас пустить человека, если таковой приедет. Он скажет, что от Олега, то есть от меня.

— Хорошо, я пущу. С условием. Пусть посмотрит и скажет, мог ли Герман выжить с такими ранениями? Или я ничем уже не помогла бы, приди раньше.

— Так и будет, — кивнул Олег.

Он совершенно не был уверен, согласиться ли Сорокин посылать судебного медика в ЮАР, но не сомневался, что если Сергей Романович все же решится, то просьбу вдовы выполнят в точности.

* * *

Водитель ждал, предвкушая заработок. Они доехали с Ермиловым почти до центра города. Высадившись из одного такси, Олег торопливо поймал другое.

Полноватый таксист, едва умещался за рулем, было непонятно он ведет машину или его покатый живот, обтянутый клетчатой рубашкой. Обернувшись он спросил с улыбкой:

— Турист?

Ермилов кивнул. Тогда водитель разразился еще одной фразочкой:

— Добро пожаловать в Еголи!

Олег с недоумением воззрился на него. Но затем вспомнил, что читал в одной из книг, которыми снабдил его Решетников, как местные называют Йоханнесбург — Еголи, Йобург и еще как-то.

Левостороннее движение выводило Ермилова из равновесия своей выворачивающей сознание «неправильностью». Он старался сосредоточиться на пейзаже, а затем на городских видах, так как это была единственная возможность увидеть самый крупный город ЮАР — хотя бы из окна автомобиля.

Когда ехал еще по окраинам и не въехали в город, Олег заметил странные остроконечные холмы, напоминающие терриконы, какие он видел в Ростовской области — отвалы из пустых пород. Такие искусственные насыпи возникали там, где велись подземные разработки угля или полезных ископаемых. Водитель подтвердил догадку Ермилова:

— У нас же здесь почти везде золото. Еще в конце девятнадцатого века нашли в Ланглахте. А потом сюда повалили людишки со всех концов света за богатством. Тогда и город решили построить. Назвали в четь двух первых архитекторов Йоханна Риссика и Йохана Юберта. У нас и улицы называются так же, как назывались шахты, бывшие на их месте. А в пятидесятых в Хилброу начали строить небоскребы. Скоро их увидите.

Небоскребы, камень, стекло… Олег заметил с удивлением, что указатели, на которых обозначено месторасположения улиц, нанесены на бордюрные камни у дорог.

— А теперь многие небоскребы заполонили бандиты, бомжи, наркоманы, — вздохнул водитель. — Апратхейд накрылся, а с ним и порядок. Раньше черные жили в Соуэто, а теперь расползлись, как чума. Центр, деловой район, где кипела жизнь еще в конце восьмидесятых, теперь помойка и гнездо гангстерских группировок. А настоящий Центр теперь на севере, в Сэндтоне.

— Интересно, много народу в городе?

— Негров больше всего. Работать не хотят, только грабить и насиловать. Считают, что своё отработали за годы режима. Так что и Хилброу, и Берея — самые криминальные районы не только у нас, но и в мире. Не советую вам туда ходить. Так и в газетах пишут, да и мы знаем не понаслышке. К нам еще административную столицу из Претории хотят перенести. Сначала бы с преступностью разобрались!

Олег с тревогой взглянул на часы, он уже потратил слишком много времени из отведенного ему Сорокиным пятичасового интервала, через который он обязан появиться пред ясные очи неведомого ему пока Никиты Карпова.

Таксист расценил этот жест по-своему.

— У нас здорово штрафуют за превышение скорости.

— Да? — Олег достал несколько долларовых купюр, шофер заметил их в зеркало заднего вида и заметно прибавил скорость.