Локация «Берег»

Черные густые волосы с сильной проседью выбивались из-под накинутого на голову платка. Он не был завязан, а крепился на лбу каким-то украшением, напоминавшим серебряные монеты, нанизанные на цепочку. Определить возраст этой завораживающе красивой женщины Олег вряд ли смог бы. Нет морщин на смуглом лице, нет их и на тонких руках, покрытых странным узором, наподобие татуировки. Она смотрелась органично здесь, в этом диковатом саду. Но Олег представил, как женщина выглядела бы в обычной жизни, например, совершая покупки в ближайшем супермаркете, и поморщился. Ее могут принять за сумасшедшую или очень большую оригиналку.

Ермилов стоял и глядел на нее, завороженный, а она будто и не замечала его. У него уже не оставалось сомнений — такое чудо не может быть подставленной Линли в его хитрой игре. Олег нащупал в нагрудном кармане керамический кругляшок.

Она вдруг спросила что-то по-французски, не отрываясь от шитья. У нее и голос был довольно странный для женщины — низкий с легкой хрипотцой.

— Я не понимаю по-французски, — смущенно по-английски сказал Олег. Он испытывал робость в присутствии этой женщины. — Вы Таназар?

Она подняла глаза на него, поглядела задумчиво.

— Вы с почты?.. Нет, — она перешла на английский. Покачала головой, разглядывая Ермилова. — Вы не почтальон, — Таназар улыбнулась. — Проймете в дом. Здесь довольно прохладно. А вы легко одеты. Только из аэропорта?

— У меня тут есть для вас кое-что. — Олег протянул ей керамический талисман.

Она взяла его, взвесила на ладони, спрятала в карман платья и повторила:

— Пойдемте. Рафа довольно точно вас описал. Вы удивительным образом похожи на Германа в молодости.

— Крэйса? А вы знаете, где он?

Таназар промолчала. Она шла впереди по тропинке. Олег не видел ее лица. Подол платья женщины цеплялся за цветочные стебли. Некоторые цветки начинали сбрасывать лепестки прямо на дорожку светлого камня и выглядело это как-то по-осеннему грустно.

Открыв дверь на кухню, Таназар пропустила Ермилова вперед. Внутри пахло ванилью и хлебом. Тикали круглые белые, покрытые эмалью, часы над обеденным столом.

— Давайте в гостиную. Там удобные кресла. Будете чай? Я пью его по-тунисски. Много мяты и сахара. Всем моим местным знакомым он кажется тошнотворным.

Ермилов кивнул, думая, как ему половчее намекнуть ей, что он здорово ограничен во времени. Пять часов иссякнут, и Карпов поднимет панику, начнет искать гостя из Москвы. Позвонить в посольство Олег не рискнет, хотя неплохо было бы предупредить…

«Будь, что будет, — подумал он. — В конце концов, такси под парами. Два с лишним часа в запасе. Успею. Надо разобраться до конца».

Олег присел на деревянное кресло. Он-то думал, что Таназар подразумевает под «удобными» креслами мягкую мебель. Но эти деревянные троны, резные, удивительные, с деревянными сиденьями оказались действительно удобными.

— Это из джакаранды, — пояснила Таназар, заметив его недоумение. — Очень дорогая древесина. Из нее делают струнные инструменты или вот такую изысканную мебель.

Тут же, в гостиной стояли манекены, облаченные в наряды похожие на тот, что был на хозяйке дома. Только эти, расшитые бисером, пайетками, кружевами, кусочками разноцветной кожи выглядели на самом деле образцами высокой моды.

Небольшой розовый камин в углу комнаты, круглый стол тоже из джакаранды, заваленный выкройками, маленький полосатый розово-белый диванчик напротив камина, в оконном простенке. За окнами — сплошная зелень сада.

Ермилов хотел было сказать, что Рафаэля нет в живых, но поостерегся, опасаясь, что это напугает Таназар и она не отдаст документы, а когда он уйдет, то и вовсе уничтожит.

— Вас удивляет, почему нет никаких фотографий на стенах? — как ему показалось, грустно спросила она. — Он велел сжечь. В тот день…

Она прислушалась.

— Чайник закипел, — и ушла на кухню.

Вернулась довольно быстро с подносом и чаем с мятой и сахаром для гостя. Чай с пенкой вызывал действительно рвотный рефлекс, но Олег отпил и улыбнулся.

Таназар снова удалилась, а вернулась с чуть пыльной толстой и тяжелой папкой.

— Вот то, зачем вы пришли. Вижу, вы торопитесь. Все время поглядываете на часы. Я не стану вас задерживать болтовней уже немолодой женщины. Вам это неинтересно…

Олег разозлился на Сорокина. «Тот еще перестраховщик. Аэропорты в ЮАР есть в Блумфонтейне, Джордже, Кейптауне, Кимберли, в Нелспрейте, в Дурбане и еще в нескольких городах. Если Линли либо его люди ждут моего приезда или кого-то из нашей организации, то почему именно в Йоханнесбурге? Почему он меня ограничил только пятью часами, а, скажем, не шестью. Допустим, Линли доложат о моем приезде, даже, допустим, он в Йоханнесбурге, но как он для меня опасен теперь, когда я у Таназар и за мной не было хвоста? Не ясновидец же он, в конце-то концов».

Ермилов чувствовал, что Таназар настроена на разговор, а значит пополнит его багаж знаний о Кедрове. Упустить эту возможность он никак не мог.

* * *