Любоф и друшба

Сергей рассказывал о своей семье сдержанно, без хвастливых подробностей, но так, что было понятно – он осознает свое положение таким же незыблемым как человек, ведущий свой род от древних королей.

Сергей родился на Урале, в маленьком, никому не известном городке. Городок был неизвестен, но зато завод, при котором и вырос этот городок, был одним из самых крупных в стране. Сергей родился, когда его отец уже был директором завода, хозяином городка. Ребенком, лет до десяти, Сергей жил в советском раю: его на самолете возили на елку в Кремлевский дворец, кормили икрой, покупали невиданные игрушки. Когда наступили новые времена, отец Сергея приватизировал завод и стал королем уже в новой России. Сергей из советского рая шагнул в новый: они с мамой летали в Лондон в театр, в Бразилию на карнавал, а с отцом в Аргентину на футбол. К нему привозили учителей-англичан, боксом он занимался в собственном спортивном зале, музыкой…

– В собственной консерватории? – спросила я, и Сергей шутливо мазнул меня пальцем по носу, как будто мы сто лет знакомы.

Но Сергей не был избалованным богатым подростком – он мальчиком знал все тонкости приватизации, знал, как работает завод, отец готовил его к своему бизнесу, как наследного принца к принятию престола.

– …А что было дальше? – спросила я, затаив дыхание, как будто он рассказывал мне сказку.

– Дальше?

Отец умер, они с мамой уже давно живут в Москве, Сергей так и остался принцем, – интеллигентная семья, хорошее воспитание и образование, деньги и презрение ко всем остальным, лишенным этих замечательных преимуществ.

– Мне иногда хочется, чтобы все в моей жизни было попроще… – заметил Сергей. – Тебе этого не понять…

– Как будто ты привык есть ножом и вилкой, а иногда хочется руками, но ты уже не можешь? – спросила я, и Сергей удивленно кивнул.

Может быть, было бы лучше, если бы Сергей оставался приживалом. Я бы любила его тихонечко, стыдясь и не давая себе воли, а теперь, когда он оказался порядочным человеком-принцем, любовь бурлила во мне, как будто открылся шлюз и хлынула вода. Этого я ему не сказала – мы все еще были посторонние люди, а посторонним такого не рассказывают.

В комнату постучались. Это был наш фирменный семейный стук – сначала один краткий «тук-тук», затем мгновенно открывается дверь, в комнату просовывается голова и радостно говорит «это я», вслед за головой в комнату вдвигается тело и спрашивает: «Можно?». Вся операция занимает секунду. Я едва успела накрыть Сергея с головой пледом.

– Ой, а что это вы тут делаете в темноте? – спросила Мария.

– Не знаешь, что ли, что люди делают в темноте? – хихикнула Лидочка. – Эй, Лиза, у тебя интим, а у нас свадьба! Слышишь, Лиза, мама сказала, у Жени свадьба, уже точно! Вот отхватила богатого, вот повезло! Теперь и нам чего-нибудь перепадет!

А я и не заметила, что прошло столько времени, уже стемнело, и Лидочка вернулась, и… ох…

– Ли-за! Что все это значит? – в дверях стояла мама. – С кем ты там, неужели с посторонним человеком?!

– Мама, я не подросток, – напомнила я на всякий случай. От ужаса я говорила ленивым уверенным голосом, как будто посторонние люди под пледом – обычная для нашей семьи ситуация.

– Ли-за! Как ты могла? – изумленно сказала мама. – У меня нет слов, чтобы описать твое поведение! Это безобразие, распущенность, позор и… что еще? Разврат, вот что! В доме твои сестры, девочки, и Женя – невеста, а ты!

– Мама, я не подросток, мне тридцать лет, – повторила я, прибавив себе девять лет.

– Кто этот человек? – настаивала мама. – Я сейчас же устрою скандал и выгоню тебя из дома, иначе он может плохо о нас подумать! Решит, что тебе все позволено! Что мы семья легкого поведения!.. С кем ты, немедленно скажи!..

Я почувствовала, как Сергей шевельнулся рядом со мной, и на всякий случай толкнула его локтем. Глупейшая ситуация – Сергей, взрослый человек, со своим образованием, воспитанием и происхождением, скрывается от мамы в темноте под пледом. Но как он мог достойно выйти из этой ситуации, то есть из-под пледа?.. У него не было выхода.

– Ну, хорошо, если не хочешь говорить, с кем ты, тогда я вообще уйду!.. – обиделась мама. – Но прежде чем уйти, я спрошу тебя: это, под пледом, серьезно или, как всегда, бесперспективные отношения? Девочки, Лидочка и Мария, быстро выйдите из комнаты!

Лидочка с Марией вышли, а мама осталась стоять в дверях, вглядываясь в темноту и словно пытаясь по очертаниям тела под пледом понять, жених ли это или «бесперспективные отношения».

– Молчишь? Тогда я сейчас уйду! – пригрозила мама. – Но прежде чем уйти, я скажу тебе нашу новость: Вадик сделал предложение! Я его спросила: «Как ты думаешь, свадьба будет в «Астории» или на острове?» Он сказал – на острове. А я думаю, лучше в «Астории». Зачем нам тратиться на билеты на остров для тети Иры и Люды?..

Такой финал может запросто убить любую романтику, правда?

* * *