Люблю трагический финал

Благодаря напутственному слову Дормана, с Аней она разговаривала крайне предупредительно, по-настоящему желая помочь.

У завкадрами, оказывается, была с собой записная книжка, которую она вообще постоянно держала при себе.

— Понимаете, у нас такая работа, что часто нужно срочно человека вызвать, разыскать — замены, подмены и прочее… Кто-то умер, кто-то заболел, кто-то сошел с ума — все ничего не значит! Ровно в семь занавес должен подняться! И мы поэтому просим, кроме официального адреса для отдела кадров, и тот, по которому можно найти.

— Мне тот, по которому можно найти, — сказала Аня. И это была чистая правда.

Адрес, который Ане дала завкадрами «Делоса», неприятно ее поразил… Московская область, поселок Гореловка, улица Новаторов, дом двенадцать…

— А какой у него адрес прописки? — на всякий случай спросила Светлова, записав адрес в Гореловке.

— Сейчас… Прописки. Понимаете, он, кажется, говорил, что под Москвой у него дом, унаследованный в собственность… А прописан он у старой родственницы. С юности еще, чтобы квартира не пропала… Ну, понимаете, приватизации раньше не было… Боялись, что она умрет и квартира пропадет, вот и прописали его…

— Понимаю, понимаю! — Аня поторопилась приостановить эти подробные объяснения.

— В общем, завидный жених — и дом, и квартира! Странно, что холост… Вообще-то он милый такой…

— Милый, милый, — автоматически повторила Аня.

— Вот и адрес: Скатертный, дом…

Записывать в данном случае не имело смысла — этот адрес Анна уже знала от Дубовикова.

Танец, который Аня исполнила под окнами больницы, мог стать прямым поводом для вызова санитаров из соседней психушки. Предварительно кинув камешек и вызвав капитана к окну, Аня старалась объяснить ему, как нужен… Кричать было бесполезно, и она изображала какие-то немыслимые ужимки и прыжки: пыталась встать на колени и прижимала руки к груди!

К счастью, капитан был догадлив.

На объяснения, как ему удалось выбраться из закрытой на ночь больницы, не было времени. Но факт оставался фактом — через пятнадцать минут Дубовиков уже садился к Анне в машину.

— Хорошо, что вы не в тапочках… больничных… — пробормотала Анна, — я так боялась, что вы выберетесь оттуда в тапочках и пижаме…

— Нет. Я и в больничном помещении нахожусь в кроссовках и тренировочном костюме «Адидас», — гордо сказал капитан.

— Вот молодец! — похвалила Аня. — Предусмотрительный вы все-таки…

И они тронулись в путь.

Название улицы Новаторов в отличие от названия поселка Гореловка ничего ей не говорило… Но когда машина свернула на эту самую улицу, поняла, что она уже здесь была.

Вот и дом двенадцать… Дом десять, тот, что они только что проехали, был домом семьи Вик.

И очевидно было теперь, что именно этот самый дом двенадцать, его желтую оштукатуренную стену, уютно просвечивающую сквозь ветви деревьев в саду, Светлова разглядывала тогда из окна Галиной комнаты. И ее дар провидения был нем при этом разглядывании, как рыба…

Зеленые ворота открылись, стоило лишь к ним прикоснуться. Медленно, со скрипом, разъехались в стороны, и они с товарищем Дубом оказались в уютном дворе. Клумба, цветы… качалка…

Дом тоже был настежь.

И дом этот был пуст. Все выглядело так, будто обитателя его внезапно похитили либо… Либо он ушел без всякого намерения возвращаться. То есть после нас хоть потоп.

И это в буквальном смысле вполне могло случиться. Капитан поскорее закрыл кран, из которого в переполненную посудой раковину вовсю текла вода…

— Ну вот, настигли! — вздохнула Аня.

Дубовиков дотронулся до кофейника.

— Теплый!

На дне пустого кофейника была гуща, и она была еще теплой.

— Интересно, здесь московский номер? — спросила Анна.

Капитан снял телефонную трубку:

— Сейчас увидим.

— Погодите! — Аня едва успела перехватить его готовую прикоснуться к кнопкам, зависшую над аппаратом руку.

Она нажал кнопку «redial».

— Это всегда полагается делать! Ну, при расследовании… — несколько смущенно добавила она.

— А, ну да, да, понимаю. При расследовании, погонях и прочее — в фильмах детективных… — хмыкнул капитан.

Аппарат послушно набрал номер, оказавшийся у него в памяти последним.

— Вызов такси! — ответил приятный женский голос.

Дубовиков и Аня переглянулись.

Именно! Конечно… Как бы еще он мог уйти, без машины?

Капитан кивнул:

— Ну да, электрички-то уже, верно, не ходят — поздновато.

— Вызов такси! — повторил тот же голос.

— Девушка! — начал капитан. — Из Гореловки, с улицы Новаторов, куда недавно был сделан заказ, не подскажете?

— Не подскажу, — лаконично ответил голос в телефоне, вмиг перестав быть приятным.

— Ну, что вы такая суровая… — приготовился препираться капитан.

— Никаких «ну»! Может, вам еще…

— Нет, мне только это!

— Да погодите вы! — Аня хмуро забрала у Дуба трубку.

И голос у нее тут же жалобно задрожал.

— Девушка, понимаете… — почти заплакала Светлова в телефонную трубку, — у меня муж сбежал, а я… я одна осталась, представляете, с двумя маленькими детьми… Это с вами мой брат разговаривал — вы на него не обижайтесь, он у нас с детства того — упал, ушибся…

— Чувствуется, — согласился голос.

— Ну спасибо… — хмуро прошипел за Аниной спиной оскорбленный капитан.