— Тогда самое время водки выпить! — понял Казарян.
— Выпьем, — согласился Смирнов и взглянул на часы. Было четверть четвертого. Перевел жалеющий взгляд с часов на Сырцова. — Только втроем. Жоре предстоит еще одна грязная работенка.
— В связи с провалом операции устрашения локальная операция возмездия? — мгновенно понял четкий сыскарь Сырцов. — Перехват?
— Ты — молодец, Жора, — искренне похвалил его Дед. — Сколько их, по-твоему, будет? Разумно подсчитай, без охотничьего запала.
— Скорее всего один, — подумав, решил Сырцов. — С укороченным «Калашниковым». Пальнуть и ужом уйти. Наименьший риск.
— Теперь думай — откуда?
— Из леса — опасный повтор, со стороны улицы — не идиоты же они! Два соседних участка. Вероятней всего — с того, который справа, где художник обитает. Полгектара, никаких культурных насаждений, кусты, и собаки нет.
— Возьмешь его, Жора? — нежно любя сейчас Сырцова, спросил Смирнов.
— Возьму, — без паузы ответил Сырцов.
— Тогда собирайся, — решил Смирнов.
— Мой любимый «байард» великоват для пластунских передвижений, а ваш парабеллум подойдет. Дубинку бы покороче и поухвастистей. Ну и, естественно, наручники. Эх, где мой камуфляж и милая жилетка!
— Пойдем ко мне, там все подберем, — решил Смирнов, и они удалились во внутренние, так сказать, покои.
— Господи, какой я старый! — в озарении огорчился Казарян.
— Рома, а мне тогда о чем вздыхать? — издевательски поинтересовался Кузьминский.
— О том, что ты ничего не можешь! — разозлился Казарян.
Обиделись друг на друга, замолчали ненадолго, потому что вернулись Сырцов со Смирновым. Был Сырцов в смирновском хэ/бэ бэ/у, но жилеточка на нем — фирменная, целевая. Не утерпел, надо полагать, Дед, приобрел. В дополнение к перечисленному к жилеточке Сырцов прикрепил и десантный нож. На всякий случай.
— Мы здесь, на террасе, и вправду водку будем пить, Жора, — сказал Смирнов.
— Как подсадные утки, — тотчас догадался Сырцов.
Смирнов, не отвечая, еще раз ласково осмотрел его, поворачивая вокруг оси, а потом дал легкий подзатыльник и признал:
— Ты стал мастером, пацан.
— Спасибо, Дед, — первый раз при Смирнове и вслух назвал его Сырцов. Смирнов все понял и приказал без металла в голосе:
— Топай, внучок.
— Вот как раз топать-то мне и не следует, — полувозразил Сырцов, шагнул к двери и исчез во тьме.
Лаз, тайный лаз в заборе существовал. Его в большом секрете проделали художник и Смирнов, которые иногда, томимые жаждой и таясь от жен, пользовались им для свидания втроем: художник, полковник и бутылочка. Проникнув на чужой участок, Сырцов, найдя оптимальное для возможного обзора место, замер, умер и осмотрелся. Уже заметно светился восток, и стали видны если не предметы, то силуэты их. Заросли, высокие деревья, непонятные сооружения и, главное, забор. Откуда пойдет? Откуда пошел бы ты, Сырцов, таким, каким ты был лет пять-шесть тому назад? Первое: подальше от участка Смирнова. Второе: там, где как можно больше затемнено. Третье: со стороны глухой стены хозяйской дачи. И последнее: где бы меньше звучал, когда через него полезут, забор. Прикинув все, Сырцов окончательно выбрал позицию.
Но зазвучал при перелазе забор — пискнул, покряхтел. Силуэт мелькнул над штакетником и вдруг исчез. Залег ненадолго, значит, паренек. А потом совсем рядом возникла рослая и широкая фигура, совсем рядом — в трех шагах.
Мощный человек шагал почти бесшумно, а Сырцов просто бесшумно. Через участок художника шагали к даче Смирнова. Шагали шаг в шаг. Когда увиделась освещенная смирновская терраса и человек снял с плеча короткий автомат, Сырцов двумя широкими беззвучными шагами приблизился к человеку с автоматом и с несдерживаемой силой ударил его тяжелой дубинкой туда, куда надо: точно над правым ухом.
Не зашатался, не поплыл, не сполз — как колода, рухнул вперед лицом вниз. Очень удобно: Сырцов сел автоматчику на задницу, завел безвольные руки за спину и защелкнул наручники. Поднялся, посмотрел, прислушался. Клиент пока отсутствовал в реальном мире. Тогда Сырцов ухватил его за ворог камуфлированного комбинезона и поволок к заповедному мужскому лазу. Тут понял, что один не справится, и позвал открыто громким голосом:
— Витя, помоги!
Выскочивший из света во тьму ни хрена не видевший Кузьминский спросил:
— Ты где, Жора?
— Здесь. Здесь. Здесь, — раздельно трижды произнес Сырцов, чтобы Кузьминский шел на голос. Виктор радостно подбежал.
Умаялись сильно, пропихивая могучее бескостное тело через лаз! Далее пошло как у детишек с саночками: втроем с присоединившимся любопытным Казаряном домчали человечка до террасы как по льду. Не особо церемонясь, протащили по ступенькам и бросили на пол перед сидевшим в качалке Смирновым. Но не умер бедный раб у ног непобедимого владыки: когда гражданина в камуфляже перевернули на спину, веки на размалеванном по всем правилам лице дернулись. Глянув на это ужасающее личико, эмоциональный Сырцов хлопнул себя по бедрам и матери о ахнул:
— …твою мать!
— Ведите себя культурно, молодой человек! — картинно потребовал запыхавшийся Казарян, а Смирнов тихо попросил:
— А теперь в подробностях, Жора.