Любить и убивать

— Четверо в «джипе», двое в «форде», — доложил Кузьминский.

— Мало! — рявкнул Дед.

— Двое в «форде» — общероссийский торгово-криминальный стандарт, — покорно продолжил обнаруживать запас своих наблюдений Кузьминский. — Наемники из самых недорогих. Четверо — посерьезнев. Особенно двое на заднем сиденье. По-моему, убийцы, Саня.

— Алик? — обратился дед к Спиридонову.

— Витька прав. Двое в «форде» для слежки, а те, что в «чероки», — профессиональные исполнители.

— И все? — горько разочаровался Дед.

— А что тебе еще надо? — обиделся Спиридонов.

— От тебя — ничего, — отмахнулся Смирнов. — Теперь ты, сыщик.

Сырцов открыл дверцу и, не слезая с сиденья, спустил ноги на траву.

— Я одного из задних в «чероки» узнал, Александр Иванович. Залетный, курганский. Я еще в МУРе служил, когда он в розыск был объявлен. Убийца.

— А я что говорил! — торжествующе возопил Кузьминский.

— Собственно, чему ты радуешься? — резонно понедоумевал Спиридонов.

— Своей сообразительности, — отбрехнулся Виктор.

— Как говорил мудрый еврейский учитель, что мы имеем с гуся? — Смирнов требовательно оглядел свою команду.

— Мы здесь небольшое совещание проведем? — невинно осведомился Спиридонов.

Смирнов вдруг осознал всю неуместность своей ретивости. Нахмурив брови, звучно засопел и отчасти признал ошибку:

— Конечно, надо Ромку дождаться…

— И не здесь, — безжалостно продолжил Спиридонов. — Отсюда надо ноги уносить.

— Где же Ромка? — чтобы не отступать дальше, закричал Смирнов.

И будто на его зов из леса, покачиваясь на колдобинах, появилась сырцовская «девятка» с Казаряном за рулем.

Ксения из машины не вышла — осталась сидеть на месте рядом с водителем. А водитель Казарян и тихо бесновавшаяся Светлана подошли к дружному кружку.

— Что все это значит? — угрожающе спросила Светлана у всех.

— Здравствуйте, Светлана, — лучезарно поздоровался с ней Спиридонов.

— Все уже ничего не значит, — догадалась Светлана и резко повернулась к мирно сидевшему Сырцову. — Вы не могли бы, Георгий Петрович, довезти хотя бы до первого такси?

— Отчего же не довезти? Довезу. — Сырцов убрал ноги в салон и, открыв дальнюю дверцу, предложил: — Садитесь, Светлана Дмитриевна.

Когда они выехали за ворота, слегка успокоившаяся Светлана спросила:

— Это свидание не было нужно ни мне, ни Ксении. Оно было нужно вашей шайке?

— Шайка, она же хевра, она же воровская компания… Я не хочу, чтобы моих лучших друзей так называли, Светлана Дмитриевна.

— Хромой — это Смирнов? — ни с того ни с сего поинтересовалась Светлана.

— Да, Смирнов — хромой, — согласно вспомнил Сырцов.

— Он у вас за главного?

— Он у нас за старшего.

— Что вы намерены делать?

— Постараться не допустить возможных преступлений.

— Возможность преступлений в какой-то степени связана со мной, Ксенией, Валентином?

— Это уж вам лучше знать, Светлана Дмитриевна.

Они проезжали Мытищи. Светлана, поискав, подобрала с пола сумочку и, увидев на обочине похожую на такси «Волгу», приказала:

— Останови здесь.

— Я тебя довезу до дома.

— Останови здесь! — завизжала она.

Предполагаемое такси они давно миновали, но это ее не удержало. Она ступила на пыльный песок обочины и, не закрывая дверцы, призналась:

— С каким удовольствием я бы тебя придушила!

— К сожалению, мне как-то не хочется доставлять тебе этого удовольствия.

Она хлопнула дверцей, а он, бесцеремонно пересекая осевую, развернулся и рванул назад. В зеркальце еще долго была видна черно-красная фигурка.

Глава 30

Обедали чинно, как положено у Смирновых-Болошевых. Со столовыми приборами в полном комплекте. С крахмальными салфетками, с супом из супницы мейсенского фарфора, с полным набором специй, с бутылкой красного вина к мясу, с культурными улыбчивыми разговорами ни о чем. Здесь даже богемно-хулиганистый Роман Казарян был приличен. Знающе орудовали нужными ножами и вилками, бесшумно ели суп, к вину относились как к необходимому ингредиенту обеда. Сырцов изрядно устал, соблюдая правила игры, которые знал еще не совсем твердо.

Лидия Сергеевна была и за хозяйку и за дворецкого. Она и беседу вела, и обслуживала всех: Смирнова, Спиридонова, Казаряна, Кузьминского, Сырцова, Ксению. Ксения несколько раз порывалась помочь ей, но Лидия Сергеевна останавливала ее мягкой улыбкой и твердой рукой, положенной на нервное девичье плечо.

Добили мороженое в фарфоровых же вазочках, и обед завершился, слава Богу. Первым встал из-за стола нетерпеливый в силу неудержимого армянского темперамента Роман Казарян.

— Спасибо, Лида. — Он все-таки поменял на миг личину воспитанного в традициях господина на личину московского жлоба: — Что называется, от пуза.

Лидия Сергеевна тотчас шлепнула его по вышеупомянутому пузу:

— На здоровье, Рома.

Поднялся и Смирнов, хитро посмотрел на всех, особенно на дам, и, задвигая высокий стул, сделал заявление:

— Теперь как положено у английских аристократов: мужчины удаляются в гостиную — у нас гостиной будет терраса — и предаются малым радостям жизни. Как-то: курению, поглощению спиртных напитков и неприличным беседам. Джентльмены, за мной.

— Нет! — звонко, борясь с собой, ненужно громко сказала Ксения и встала.