Любить и убивать

У Таганки выскочили на Садовое и понеслись: Яуза, чудесное поместье на взгорье, Курский вокзал, Старая Басманная, МПС, Красные ворота... На подходе к Ново-Кировскому, ныне Сахарова, проспекту «БМВ» засадил мощный красный фонарь правого поворота. Направо так направо, Сырцов приблизился, ибо вариантов в выборе пути у Каланчевки предостаточно. Но Паша выбрал самый простой: еще раз показав правый поворот, подогнал «БМВ» к ступеням завлекательного заведения под бодрым неоновым названием «Казино». Увидев заграничный автомобильчик, со ступенек бойко ссыпался нестарый швейцар и поспешно распахнул дверцу с громким и жизнеутверждающим приветствием:

— Добро пожаловать, Василий Сергеевич, заждались!

Так остановившийся неподалеку Сырцов узнал, что Паша ко всему прочему еще и Василий Сергеевич. Сунув кое-что в ладонь приветливого швейцара, Паша — Василий Сергеевич легко, как совсем молодой, вспорхнул на площадку перед буржуазно-аристократическим, в драгоценном дереве и бронзе, входом. Неизвестно как, но швейцар все-таки опередил его и открыл перед ним ворота в игроцкий рай.

Паша был в раю, а швейцар-ключарь остался у дверей и тухло наблюдал за тем, как выбирался из «восьмерки» и поднимался по лестнице рядовой клиент Георгий Сырцов. Но обязанность свою выполнил, открыл перед Сырцовым прекрасную дверь.

— Тебя, случаем, не Петром зовут? — капризно полюбопытствовал Сырцов, найдя в швейцаре сходство с одним из апостолов.

— Меня зовут Борисом Савельевичем, — холодно представился швейцар, пропуская Сырцова внутрь. А внутри, а внутри! Белые в золоте стены, бордовый бархат — чистый ампир.

От бело-золотой стены отделился хорошо одетый могучий молодой человек и, строго глядя на клиента, приблизился на расстояние, оптимальное для визуального шмона. А приблизившись, вскричал от неожиданности:

— Георгий Петрович!

Сырцов же сразу узнал хорошо одетого молодого человека: это был его выпускник по Академии но имени Миша.

— Здорово, Миша. А ты, я вижу, на хлебное местечко пристроился.

— Так ведь они меня в Академию послали и обучение оплачивали! — с ходу начал оправдываться Миша. — Контрактный год у них отработаю и подыщу чего-нибудь поинтереснее.

— Не торопись пока, — успокоил его Сырцов. — Ничего особо интересного в нашей с тобой профессии не бывает.

— Уж вы скажете! — не поверил Миша. — Мы с ребятами кое-что о ваших делах слышали. Вы к нам по делу или нервишки захотели пощекотать?

— Да по глупости я здесь. Обознался. Показалось мне, что передо мной — я мимо проезжал — вышел из машины мой приятель сценарист Виктор Кузьминский. Я выскочил и за ним. И только когда этот тип в освещенных дверях оказался, понял: не Виктор это. Но уже перед вашим холуем, как идиоту, неудобно стало — ведь уже и по ступеням поднялся. Вот и вошел, — очень длинно объяснил Сырцов, понял, что ненужно длинно, и тут же обнаружил игривую азартность: — А что, если вправду игрануть, а? Чем я хуже этого фраера в белом пиджаке?

— Ничуть не хуже! — поддерживающе весело заверил Миша. — Вы — лучше. Вы сюда случайно попали, а Василий Сергеевич каждую ночь как на службу, крупно играет.

— Коммерсант, банкир, наверное? — впроброс, как бы без любопытства спросил Сырцов.

— Да нет, говорят, кинорежиссер.

Знал Сырцов׳, что у кинорежиссеров по нынешним временам особо больших бабок не может быть, но промолчал. Кинорежиссер так кинорежиссер. Вот только стоило посмотреть, не контактирует ли с кем в этом казино кинорежиссер Паша. Или Василий Сергеевич. Как ему угодно. Сырцов изобразил на лице раздвоение собственной личности и сказал нерешительно:

— А если сильно проиграюсь? Я ведь азартный, Миша.

— Не позволю! — со слегка подхалимским смехом рявкнул Миша. — Пойдемте со мной, я вам входные десять долларов сэкономлю.

Еще одни двери, и они в раю.

— Жека,подежурь за меня у входа, — попросил Миша очень похожего на него самого молодого человека. — Ко мне друг пришел. — И, когда миновали изящную стойку с дамочкой, которой Миша кивнул: — Ничего, что я вас другом своим назвал?

— Друг, у меня в глазах зарябило, — признался Сырцов, оглядывая заполненный людьми и ровным негромким шумом зал. — Для успокоения выпить бы самую малость. Где у вас тут можно выпить? — спросил он, заранее высмотрев стойку бара, от которой можно с удобством и незаметно, через зеркальную стену, наблюдать за залом.

— Прошу. — Миша деликатно, под руку, отвел Сырцова к стойке. Взгромоздившись на высокий стульчик, тот предложил:

— Миша, со мной за компанию, а? — тем самым косвенно напомнив Мише о его служебных обязанностях. Миша вмиг опомнился:

— Извините, Георгий Петрович, работа. Не могу. Ну, вы здесь развлекайтесь, а я пойду. Через полчаса вернусь, посмотрю, как вы тут.