Любимец зрителей

Что бы ты ей ответил на моем месте? «Ну разумеется» или что-нибудь в этом духе. Признаюсь, я так и сделал. Она проводила меня взглядом. Неловко было ощущать себя объектом ее настойчивого внимания. Для нее «врач без границ» — что-то вроде панды или утконоса. Она так и осталась стоять посреди дороги, и я перестал ее видеть в зеркале заднего обзора, только когда свернул на частную аллею, ведущую к Керрареку. Но то утро поистине было утром встреч. Передо мной на велосипеде ехал почтальон. Заслышав меня, он остановился, покопался у себя в сумке и протянул мне конверт. «Г-ну Дени де Лепиньеру. Это из Парижа». Я притворился, будто мне это безразлично. Только не показывать вида при почтальоне — он здесь не последний из тех, кто влияет на общественное мнение. Но сердце у меня забилось сильнее. Я положил в карман конверт со штемпелем нашей постоянной миссии в Париже. Давио, как всегда осторожный и скрытный, засунул отцовское письмо во второй, с виду самый обычный конверт. Я пошел по тропинке, ведущей к пруду. Хотелось побыть одному. Я присел на сваленные в кучу бревна и разорвал верхний конверт. На втором было множество вычеркнутых надписей. Просто чудо, что письмо не затерялось. Нервничая, я развернул его.

My dear Дени…

Я сразу же понял, что отец пытался вернуться к доверительному тону, которым были отмечены периоды нашей самой задушевной близости. «My dear Дени» служило сигналом «SOS». Затем он продолжал по-французски: