Любимая бывшая жена

Он сдержал ворчание, понимая, что ему придется приложить больше усилий, чтобы завоевать кошку, чем свою жену. Он поставил флакон солнцезащитного крема на стол рядом с тарелкой Эмили и взял телефон, чтобы заказать в Интернете что-нибудь, что могло бы помочь ему с Сатаной.

— Что это? — спросила Эмили, поднимая флакон.

— Солнцезащитный крем. Переоденься! Мы уезжаем через…

Эмили выгнула бровь, и он понял, что опять поступил по-своему, не предупредив ее. Он внимательно слушал ее вчера вечером и слышал, как она сказала, что он заставил ее чувствовать себя одинокой.

— Дорогая, мне бы хотелось, чтобы ты намазалась солнцезащитным кремом, — произнес он, стиснув зубы. — Мы выезжаем минут через десять. Ты не возражаешь?

— По-моему, ты задал мне вопрос, муженек. Я в шоке, — ответила Эмили с легкой насмешкой в глазах. — Куда мы едем?

— Туда, куда я должен был отвезти тебя давным-давно, — искренне признался он.

Хавьер любил водить машину. Даже после аварии. Первые десять минут в пути он был напряженнее, чем обычно, но, когда Эмили провела пальцами по его руке, которой он крепко сжимал рычаг переключения передач, Хавьер расслабился.

Они ехали в матово-сером кабриолете под лучами утреннего солнца. Волосы Эмили трепал ветер, и она взволнованно улыбалась. Они оба молчали, не желая кричать, чтобы перекрыть рев ветра и мотора. И Хавьеру стало любопытно, сколько времени прошло с тех пор, когда он в последний раз чувствовал себя так беззаботно. Никаких мыслей о работе, бесконечных совещаниях и электронных письмах, общении с матерью. Кстати, Рената давно не выходила с ним на связь и не просила деньги на бизнес.

Он снова почувствовал, как пальцы Эмили коснулись его руки, и успокоился. В последние годы мать все больше влияла на него. Он растянул губы в улыбке и повернулся лицом к Эмили как раз в тот момент, когда она увидела знак поворота к их месту назначения.

Когда они сделали поворот, сердце Эмили забилось чаще. Она хотела посетить Альгамбру с тех пор, как впервые приехала в Испанию, но этого так и не случилось. Но когда они въехали на пустую автостоянку, Эмили приуныла. Она убеждала себя не разочаровываться, но известная своей посещаемостью пустая автостоянка говорила о том, что в Альгамбру они сегодня не попадут.

— Что не так? — спросил Хавьер, по-видимому не подозревая о ситуации.

— Сегодня выходной?

— Нет. — Он озадаченно нахмурился. — Почему ты так решила?

Эмили пожала плечами. Хавьер вышел из автомобиля и открыл ей дверцу.

— Хавьер, здесь никого нет, — сказала она.

Он уставился на нее, как на тупицу:

— Ты здесь.

Они прошли мимо большой каменной арки, образующей главный вход, и Эмили не успела прочесть таблички на двери. Невысокий мужчина в униформе поклонился им и провел через боковую дверь.

Хавьер ушел на минуту с мужчиной, а Эмили осталась в пыльном дворе, окруженном невероятной красотой. Альгамбра была военной крепостью и королевским дворцом, сочетающим в себе исламскую архитектуру и стиль эпохи испанского Возрождения. Стоящие высоко на холме дворцы, обнесенные стенами, казались и угрожающими, и величественными. Эмили привлекло внутреннее убранство дворцов Насридов: замысловатая плитка, мозаика, резное дерево и мирадор — портики с аркадами, из которых открывался потрясающий вид снаружи. Знаменитые сады выглядели как произведение искусства.

— Нравится? — спросил Хавьер, подойдя к Эмили.

Рядом с ним молодая женщина держала поднос с бокалами шампанского, лимонадом и маленькими закусками.

Она обменялась восторженным взглядом с Хавьером, взяла стакан лимонада и несколько закусок. Поев и попив, Хавьер указал на старинные постройки.

— С чего начнем?

Он снял солнцезащитные очки, небрежно покрутил их в руке и наклонил голову набок. В его глазах читалось явное снисхождение. Белая рубашка с расстегнутым воротом и закатанными рукавами подчеркивала смуглость его кожи. Синяк на его щеке был едва заметен, а темные волосы скрывали швы на голове.

— Мы совсем одни, дорогая.

Нахмурившись, Эмили оглянулась и, увидев, что женщина уже ушла, улыбнулась:

— Ты неисправим.

— Кто бы говорил! — радостно ответил Хавьер и протянул ей руку, как истинный джентльмен.

Она соскучилась по их непринужденному общению. Поддразнивания, легкость и веселье помогали ей чувствовать себя моложе, счастливее, свободнее. Годы вдали от мужа были темными и мрачными. Став боссом, Эмили принимала трудные решения, и ей было не до веселья.

Взяв за руку Хавьера, она посмотрела на него:

— Мы можем пойти куда угодно?

— Да.

— И мы будем одни?

— Только мы.

Эмили повела Хавьера к дворцам Насридов, которые полюбила, еще учась в школе.

— Хави, — прошептала она, — насколько ты богат?

Он покосился на жену, потом запрокинул голову и расхохотался.

— Я очень богат, — выдавил он с грустной улыбкой и посмотрел на горный хребет Сьерра-Невада вдалеке. — Никто не предполагал, что фильм Санти ждет оглушительный успех. Даже мы.

— Зачем ты так рисковал?