Любимая бывшая жена

Он последовал за ней, когда она вошла в старый королевский дворец. Каждый из трех дворцов: Мексуар, Дворец Комарес и Дворец Львов — был изысканным, с множеством красивых деталей. Но Хавьер смотрел только на свою жену.

Выскользнув из его объятий и широко раскрыв глаза от благоговения и эмоций, она медленно шла по залам. Он ощущал умиротворение и безмятежность, наблюдая за Эмили и слушая ее удивленные и радостные вздохи при виде прекрасных образцов искусства. Она делилась с ним своим энтузиазмом и волнением.

Как же он соскучился по ней! Она забрала часть его души, когда ушла от него.

Он вдруг снова почувствовал себя отвергнутым ребенком, на которого обрушилось разрушительное одиночество. Он отчаянно отмахнулся от воспоминаний о детстве, больше не желая быть тем потерянным мальчиком. Его голова болела, а разум и душа метались между прошлым и будущим.

Эмили пошла к арке, из которой открывался невероятный вид. Во внутренней части зала, освещенной только солнечным светом, пробивающимся сквозь искусно детализированную резьбу, создавалось впечатление, будто лучи тянутся следом за Эмили. Он смотрел на очертания ее фигуры, юбку длиной до икр, талию, блузку с V-образным вырезом…

Он видел Эмили тысячу раз, но сегодня она показалась ему незнакомой и недосягаемой. Холодный пот выступил на его затылке, а сердце забилось быстрее. Странное ощущение сменилось уверенностью: ему дается последний шанс все исправить или потерять Эмили навсегда.

Глава 8

После поездки в Альгамбру прошла неделя, и Эмили была одновременно уставшей и воодушевленной. Хавьер возил ее по Испании: красивые места, музеи, галереи.

Днем они осматривали творения Гауди и Ротко, Хорхе Отейса и Эдуардо Чильида, посещали музей Гуггенхайма в Бильбао и выставки в Центре Помпиду в Малаге, а по вечерам открывали для себя мир кулинарных изысков в ресторанах, отмеченных звездами Мишлен, и в уличных кафе.

Великолепно проводя время, Эмили чувствовала приливы вдохновения, поэтому, пока Хавьер отдыхал, она с головой уходила в работу. Ее команда работала прекрасно, а энергия, которую она испытывала, находясь здесь, позволила ей показать свое творчество на лучшем уровне.

Команда скучала по ней, но была довольна и занята. Эмили тоже была довольна и занята работой, но не могла не думать о том, что Хавьер рассказал ей о своей матери. Объединив его описания с собственным опытом общения с подобными людьми, Эмили поняла: Рената Касас — настоящий нарцисс. Она наносила ужасный вред своим жестоко-эгоистичным мировоззрением, особенно ребенку.

Наконец Эмили начала по-настоящему понимать Хавьера. Он старательно скрывал свои потребности и желания, чтобы не потеряться рядом с деспотичной матерью. Ему пришлось немало потрудиться, чтобы ее требования не уничтожили его желания. Эмили почувствовала близость к нему как раз в тот момент, когда он, казалось, снова отдалился от нее.

— А как же твой отец? — спросила она Хавьера.

— Он ушел.

Его ответ сильно ранил ее и по-прежнему звенел в ушах. Хавьер остался совсем один. Как в тот момент, когда Габи решила не переезжать к нему. И когда Эмили ушла от него шесть лет назад. Ей стало совестно. Но прежде она не знала всей истории, поэтому не станет винить себя за решения, которые приняла тогда.

Однако она возьмет на себя ответственность за решения, которые примет в отношении этого мужчины сейчас. Он был таким же привлекательным, как раньше, если не больше. И, несмотря на предостережения разума, муж увлекал ее все сильнее. Три дня назад она спустилась в гостиную и увидела, что он читает книгу. Когда она спросила, что это, он показал ей обложку — «Лысая, но красивая: все, что вам надо знать о кошках-сфинксах». Он лаконично сообщил Эмили о том, что «знакомится» со своим врагом. Ей не хотелось указывать на то, что предполагаемый враг преследует его по всему дому. Конечно, это никак не было связано с лакомствами, которые он оставлял Сатане. Даже если они ехали в другой конец Испании, Хавьер заботился о том, чтобы они вернулись вечером, потому что ему не хотелось оставлять кошку одну надолго.

Тем не менее, несмотря на внешнее обаяние, Хавьер казался напряженным, и Эмили не понимала почему. Она знала, что поступила правильно, установив между ними барьер: если она переспит с Хавьером, то пропадет. А он держал свое слово и не пытался соблазнить ее. Но это не мешало магнетическому влечению, которое она чувствовала к нему, когда утром его рука лежала на ее бедре. Когда он выходил из душа с полотенцем на талии или смотрел на нее так, будто она — единственный человек в мире.

Однажды вечером, когда он зажег на патио свечи, поставил шампанское в ведерко со льдом, разжег ладан, чтобы его пьянящий дым навевал экзотические мысли, и включил нежную музыку, сопротивляться ему стало еще труднее.

— Ты пытаешься совратить меня, — упрекнула его Эмили, когда он вышел во внутренний дворик и Сатана отскочила в сторону.

Эмили сдержала улыбку и посмотрела на шампанское.

— Конечно. Только плохой муж не делает этого.

* * *